Охота на снайпера

Снайпер – существо неординарное. Наметив для себя подходящую мишень, он будет долго и терпеливо к ней ползти и часами её подсиживать для одного выстрела. Если стрелок один, это ещё полбеды. Два снайпера – это полный вперёд. Особенно когда они действуют сообща и наметили себе общую мишень. Их двое, а цель одна. Какого-нибудь неудачника, стоящего рядом запросто могут прихватить для ровного счёта. Так что если где-то хлопнул выстрел и кто-то стоящий поблизости стал короче на голову, лучше продолжать лежать носом в землю. Вдруг стрелку надоест ждать (бывает и такое, если в течении недели нет повторных выстрелов), есть шанс уцелеть. Или распластавшегося рядом ткнуть кончиком штыка в зад – авось подпрыгнет и примет пулю между глаз!.. Снайперский тандем обладает большой проникающей способностью. Протиснутся в любую щель и терпеливо смолчат, если тебя угораздит случайно наступить кому-то из них на голову. Только потом – будь уверен, стрелок с отпечатком протектора твоего ботинка на щеке будет дожидаться твоего появления в прицеле хоть до зимы. Если же они за собой тащат целую группу для прикрытия – беды не миновать. Отвлекающий огонь группы и стрельба снайперов оставляет много мёртвых тел, в куче которых лежат безголовые останки того неудачника, из-за которого всё началось. Такую группу надо отлавливать ещё на подходе, завязать бой, пока снайперская группа перебьёт удачливых ловцов, остальные, заслышав стрельбу, успеют разбежаться. Другого выхода нет.

Однажды мне довелось ловить такой отряд. Дело было на Дьен Бьен Фу. Прошла информация, что к нам движется такая вражеская группа, поупражняться в стрельбе. Удирать нельзя, надо их отлавливать. Всё происходило ночью. Набилось нас в эти полуразрушенные укрепления человек двадцать. Меня при распределении занесло в отряд поисковиков. Нам вкратце объяснили, как выглядит снайпер. Командир живого снайпера ни разу не видел – он не зря себя называет «счастливчиком». Ему удалось как-то изучить останки снайпера, подорвавшегося на мине пару месяцев назад в этих краях. Из его описания следовало, что снайпер лишь отдалённо напоминает человека, это гуманоид сплошь покрытый зелёной шерстью, с клыками длинной в локоть и огромными кошачьими глазами. Он питается человеческим мозгом, который извлекает из головы своей жертвы. Вам, продолжал он нас напутствовать, предстоит поистине героическая и благородная задача: убить этих зверей и спасти родной край от полного опустошения. Напутствуя, он пожал каждому руку, записал имя каждого и пообещал: «Каждому горсть орденов посмерт… гм… за храбрость отсыплю! Минута на отправление, или всех перебью, как предателей!!!» Делать нечего, потрусили мы в лес. Брели долго, иногда даже осмеливаясь посвечивать фонарями по сторонам. Время шло, выстрелов или шороха не было, мы совсем осмелели, шли с включенным светом. Иногда, ради приличия, сворачивали с дороги, брели, натыкаясь на деревья, в итоге всё же возвращались на дорогу. Присели передохнуть. Я шёл в арьергарде колонны и сидел в самом конце. Вдруг, я насторожился: отчётливый шум движения в кустах! В сгустившемся сумраке я увидел тёмную массу, которая, раздвигая кусты, вышла на дорогу. С истошным воплем «СНАААААЙПЕР!!!!!» я разрядил по объекту весь магазин. Надо отдать должное моим попутчикам – вместо того, чтобы броситься врассыпную, они сбежались на крик и начали поливать лес огнём. Казалось, что у автоматов появилось ещё по пять стволов. Мы шустро опустошили по два-три магазина, пока старший группы не зажёг фонарь. В луче света, в образовавшейся от стрельбы просеке мы увидели кабана, удиравшего от нас, не разбирая дороги. Когда звон в ушах прошёл, на мою голову обрушился град ругани от попутчиков за ложную тревогу. Что я, в самом деле, кабанов не видел? Хрюканья не расслышал?? Нафига людей зря пуга… то есть беспокоить??? Я ответил, что кабанов видел только жареных, что я городской парень, а не Гайавата и вообще, откуда вам знать? Может, бывают и толстые снайпера, ведь в мозгах, которые они едят, дофига фосфора, если снайпер удачливый, от такого обилия еды запросто располнеть можно. И потом, никто ведь этих чудовищ не видал, какие звуки они издают – тоже неведомо. Озадаченные такими доводами, бойцы задумались и даже бить меня не стали. Только старший отвесил мне пендель, задавая направление движения – на самый передний край. Двинулись дальше. Дошли до развилки на перекрёсток двух дорог. Здесь было решено остановиться, рассредоточиться вдоль дороги и ждать появления не пойми уже кого. Сев по дерево в указанном мне месте, я махнул рукой на снайперов, на старшего группы, на командира. На всё. Закрыл глаза и погрузился в дремотное состояние. Окончательно засыпать не рискнул – на посту всё же. Если старшему вздумается проверить посты и он меня застанет спящим сном праведника на куче бурелома, будет трам-тара-рам. И изобъёт меня в кровь за сон на посту. Зычный храп со стороны соседнего поста дал мне понять, что соседи спят. Думают, старшему будет лень бродить по лесу. Стук ботинок по дороге и голос: «Запорю, расстреляю сволочи!!!» разбудил всю живность на километр вокруг. Наверное, все спали, одному старшему не спится. Подняв нас и выгнав на дорогу, разбил на две группки и послал в разные направления, искать не пойми что. Я и ещё двое побрели по лесу. Вышли на дорогу, двинулись по ней. Я был с фонарём и поэтому топал впереди, посвечивая подозрительные места. Осветив очередное место, я машинально мысленно отметил: «Лежбище бомжей…». Занёс ногу для следующего шага. И тут меня озарило: «СТОП!! Какие ещё бомжи в лесу?!!» Сонную одурь из башки моментально выдуло. Криками и руганью окрепшего после первого испуга голосом я их построил. Было только пять человек, из них только двое оказались настоящими оборванцами, одетыми в лохмотья. Заставил назваться. Ответы: «Мы грибники, заблудились в лесу», «Курение – это зло!», «Сержант Томас Беккет, корпус морской пехоты США!». Я подумал: «Двое оборванцы и трое наркоманы». Набежал старший: «Что тут у вас происходит? Что эти типы делают ночью в моём лесу?? Почему ты не вытягиваешь из них кишки???». Я доложил, как есть – сироты войны, одеты в лохмотья, ищут нирвану с помощью наркоты, всё скурили, пошли в лес поганки собирать и заблудились. Старший подобрел, грибников отпустил. Мы их хорошо напугали, они как драпанули, так что след простыл. Затрещала радиостанция. Командир дрожащим голосом спросил, что за стрельба была в лесу? Старший ответил: охотились на кабана, подранили, хотели догнать и штыком запороть, да обломались. Снайперы? Не, снайперов не видели. Спугнули толпу бомжей и поедателей поганок и только. Вопли командующего расслышал даже я: найти! Поймать!! Принесите мне их головы!!! Скажу командующему, что это снайпера, так он меня заберёт отсюда!!!! Старший озверел, мне опять задал направление своим излюбленным способом, и мы пошли следом за грибниками. Я шёл и думал: а ну как они свернули в сторону? Вдруг мы идём уже не за ними? Тогда грибники сохранили головы, а командир оторвёт голову старшему группы. Замечтавшись на этой приятной мысли, я не заметил корень, споткнулся и врезался носом в дорогу. Под ржание попутчиков я приподнялся, потянулся за выпавшим фонарём и замер: в свете фонарика я отчетливо различил чужой след на песчаной дороге. Значит, грибники никуда не свернули. Тем хуже для них. Дальше мы шли по следам американских и французских ботинок. След обрывался прямо под нашей базой. Куда здесь они свернули – непонятно. Я решил, что преследуемые свернули налево – в сосновый бор, где полно грибных полянок. Подошёл старший с остальной группой, согласился с моими догадками и мы бросились шерстить рощу. Светили фонарями, подбадривали себя воплями, стреляли куда попало. Нифига не нашли. Я жопой чувствовал, что старшему я опять могу вскоре понадобиться для выяснения направления движения. На всякий случай, я вернулся на дорогу, туда где след оборвался, посветил направо и громко выругался – в высокой траве была видна свежая просека, протоптанная не одной парой ног. Чтобы лишний раз старшего не нервировать и чтобы он опять не послал меня вперёд, я пошёл по просеке сам, прихватив одного бойца, оказавшегося рядом. Мы походили, постреляли, посветили… В плане результативного поиска только обнюхали со всех сторон огромный кукиш. Вернулись прямо на базу. Там уже старший доложил командиру, что снайперов в районе нет, сообщение из штаба полная деза, что нас очередной раз просто заставили понервничать дабы мы не расхолаживались. А грибники – это комиссия из штаба, прибывшая с проверкой, закосили под наркоманов. Отрывать им головы нельзя, это расценят, как измену. Командиру после таких пояснений сразу расхотелось головы отрывать, в унынии оттого, что очередная надежда свалить из этих холмов оказалась пшиком, он пошёл в свой блиндаж водку пить. Мы же (поисковая группа), под насмешки и подтрунивания гарнизона разбрелись по базе, выпили всё, что горело и легли спать.

Мне снились кошмарные сны. Старший, со своей головой под мышкой, грибы, размером в дерево, по ним ползают и хохочут огромные клыкастые обезьяны, заросшие зелёной шерстью, под грибами шныряют кабаны. Почему-то постоянно виделись двое оборванцев в зелёных лохмотьях, которых мы повстречали в лесу. Во время допроса они стояли молча, пристально рассматривая мою физиономию, загадочно улыбаясь. Тогда мне показалось, будто бы один из них, меня разглядывая, шустро облизнул губы длинным чёрным языком, раздвоенным по-змеиному. Тогда я решил, что мне померещилось – сонный был. Теперь же, меня во сне постоянно преследовало это видение: оборванец с кошачьими глазами меня рассматривает и облизывается при этом… И глаза добрые-добрые...

Разбудила меня резкая боль в пояснице. Не открывая глаз, я понял, что это пуля. Понял, что на базу напали: кругом стрельба, крики... Таки это были снайперы... Я подыхаю... Стрельба стихла. Лёжа навзничь, я различил шорох шагов над ухом. С трудом приоткрыв глаза, я различил стоящего надо мной давнишнего бомжа в лохмотьях, чей образ преследовал меня во сне. Встретившись глазами с его пронизывающим взглядом, я увидел в его зрачках свою смерть. Он не стрелял и клыков не показывал. Просто стоял и сверлил меня изучающим взглядом. Далее накатила волна боли и я провалился в обморок. Очнувшись в очередной раз, я различил склонившихся надо мной санитара и полевого хирурга. Опять провал. Чей-то голос: «Бесполезно, он проживёт два-три дня при хорошем уходе.» Кто-то ответил: «Сделайте так, чтобы он заговорил, он единственный, кто видел снайпера и остался жив...»

Врачи постарались и я выжил. Теперь мы точно знаем: снайпер, как оборотень, он может принимать человеческий образ. Борьба с ними – это вечная борьба со злом.