Mark Owen. No Easy Day. любительский перевод. Глава 3 Вторая палуба

Глава 3
Вторая палуба



За несколько недель до запланированной отправки в Афганистан я распечатал список рекомендованного снаряжения. Это были 2005 год, и я готовился к своей первой командировке в старну в Центральной Азии. За время службы в Пятой команде SEAL я был только в Ираке. Постояв у принтера, я получил свои шесть листов бумаги, распечатанные с одной стороны, и пошел собирать снаряжение. Предлагаемый список содержал вообще все.

В команде мы действовали по правилу «Я сам себе хозяин». Это значит, что тобой начнут управлять только в том случае если тебе самому это будет необходимо. С момента, когда я присоединился к команде, я гордился своей независимостью. Я упорно старался стать как можно лучше, чтобы это оценили. Здесь нормально было задавать вопросы, если они есть, но не стоит лезть с вопросами только потому что ты ни черта не понимаешь что происходит. Ну и поскольку я не хотел наделать ошибок, не взяв с собой необходимое на свой первый деплой, то решил расспросить своего командира, как только его заметил.

«Привет», сказал я и налил себе кофе. «Я решил собраться в командировку, но есть вопросы, так как рекомендованный перечень слишком уж большой».
Он сидел за столом на нашей небольшой кухне в углу, пил кофе и возился с бумагами. Коренастый и невысокий, в отличии от длинноволосых бородачей он носил короткую стрижку и всегда был чисто выбрит. Этот молчун служил в DEVGRU дольше, чем я служил во Флоте.

К правилу «Я сам себе хозяин» он относился очень серьезно.
«Ты сколько уже во Флоте?» спросил он.
«Скоро уже шесть лет».
«Ты в SEAL уже шесть лет и до сих пор не знаешь, что тебе брать с собой в командировку?»
Я почувствовал себя полным идиотом.
«Чувак, бери на деплоймент то, что считаешь нужным» сказал он.
«Принято», ответил я.

Я вернулся в свою «клеть» и разложил снаряжение. У каждого оператора есть своя клеть, ну что –то вроде большого одежного шкафа, запирающегося на замок. Он размером с небольшую комнату, так что внутри можно свободно ходить, не пригибаясь. Вдоль стен располагаются полки, на которых лежат тюки со снаряжением, на дальней от входа стенке висит униформа на вешалке.
В тюках находится все мое снаряжение, рассортированное в зависимости от типа задания для которого оно предназначено: в одном все для CQB, во втором – для парашютных прыжков НАНО (высотные прыжки с открытием парашюта на высоте, к примеру, 28 000 футов) или «прыжковый кит». Мой «кит ныряльщика», оно же снаряжение боевого пловца, находился в отдельной большой сумке зеленого цвета. Все было готово и разложено по сумкам, снабженным ярлыками соответствующего цвета. Судя по тому, что все было идеально разложено по местам и находилось в порядке, у меня была тяжелая форма обсессивно-компульсивного расстройства.

Но, некоторое снаряжением, вроде герберовского мультитула, могла пригодиться при любом задании. В Пятой команде SEAL вы получали один мультитул, в котором был собственно нож, отвертка, ножницы и открывалка для банок.

Также выдавали один оптический прицел.
Один нож с фиксированным, не складывающимся лезвием.
Один комплект защитных баллистических пластин.
В этом случае подготовка к заданию сводилась к тому, что нужно было рыться в горах снаряжения, рассованного по различным сумкам и собирать то, что тебе нужно. Весь этот процесс занимал массу времени и отнимал уйму сил и нервов. Мало-помалу я привык к этому, так как музыку заказывало государство и ничего с этим не поделать.

В DEVGRU все было по-другому.
В тот же день но несколько позже командир заглянул ко мне в клетку, чтобы еще раз проверить, как я собираюсь, посмотрел на моё снаряжение, рассортированное по сумкам. В стороне я держал отдельную сумку с теми вещами, которые, как мне казалось, будут нужны на всех заданиях. Там же лежал злосчастный герберовский мультитул.

«Сходи к каптерам и возьми у них по Герберу для каждой сумки», сказал командир.
Я, полный сомнений, посмотрел на него.
«Мне можно взять четыре штуки?»
«Да, у тебя четыре сумки для различных заданий. Значит, Гербер нужен для каждой».
Он подписал бланк запроса, и я пошел к кладовщикам. В окошке как раз торчал один из них.
«Тебе чего?»
Я протянул ему перечень основного оборудования вроде фонарей и инструментов, но каждого наименования по четыре штуки.
«Хорошо», сказал он без колебаний. «Подожди минутку, я сейчас».

Через несколько минут он вернулся с пластиковой корзиной, в которой лежало все что я просил. Я стоял, изо всех сил стараясь не улыбаться. Сон стал явью, мечты сбывались. На прошлом месте службы парни тратили тысячи своих родных долларов чтобы купить все необходимое для работы.
В оружейной все было еще лучше. Надпись над их дверью гласила «Вы мечтаете, мы делаем».

Для такого оружейного маньяка как я, это был рай. Для меня они настроили два карабина М4, один с четырнадцатидюймовым, другой с десятидюймовым стволом. У меня был пистолет-пулемет МР7 и целая коллекция пистолетов, включая стандартно выдаваемые Зиг-Зауэр модель 226. Преимущественно я использовал НК-416 с десятидюймовым стволом, глушителем, коллиматорным прицелом EOTech и трехкратным магнифайером. Свой НК-416 с длинным четырнадцатидюймовым стволом я настроил для стрельбы на дальние расстояния, установив на него прицел Nightforce 2,5-10. Также я установил инфракрасный ЛЦУ и съемную насадку-тепловизор, которая позволяла стрелять точно в ночных условиях. Я нечасто использовал его, так как обходился по большей части десятидюймовым коротышкой, но всегда было приятно иметь в случае чего оружие для более дальних расстояний.
На нескольких заданиях я пользовался МР7 с глушителем, но в останавливающем действии он проигрывал НК-416. Зато пистолету – пулемету цены не было во время высадок на суда, в джунглях или когда необходимо было все сделать как можно тише. Несколько раз случалось стрелять в спящих, а их товарищи, что отдыхали в соседних комнатах так и не успевали проснуться. НК-416 с глушителем не мог сравниться с МР7 в плане бесшумности.

Заканчивая об оружии, упомяну о двух пистолетах: Зиг-Зауэр модель 226 и НК45 Компакт. На оба можно было установить глушители; обычно я носил НК45. У меня также был 40-мм гранатомет М79, он был похож на мушкетон и я называл его пиратской пушкой. Наши оружейники укоротили ствол, обрезав его, и убрали приклад, переделав его в пистолетную рукоять.

Конечно, ни один из моих стволов не остался в первозданном виде, все претерпели изменения. В основном они касались доработки УСМ и замены пистолетной рукояти. Мне известно, что наши оружейники гордились тем, что заботятся о вещах, которым мы доверяли свои жизни. У меня нет сомнений, что DEVGRU вооружена лучше всех.

В расположении практические невозможно было побыть в тишине – постоянно со стороны стрельбища доносилась стрельба, бахали взрывы внутри килл-хауса. Процесс тренировки был постоянным. Ничего не было необычного в том, что бойцы в бронежилетах, касках со всем снаряжением и заряженными карабинам, висящими на ремнях, курсировали между местами тренировок. Все было готово или к боевым действиям, или к тренировке.

В 2005 году я уже почти ко всему привык, как вдруг оказался в самолете, летящим за океан, в Афганистан. В то время наше подразделение работало в Афганистане, а армейская Дельта торчала в Ираке.
В тот год Дельте пришлось несладко – за короткое время они понесли значительные потери, так что обратились к нам за пополнением бойцами. Из DEVGRU выбрали мою команду. В эскадроне меня решили не отправлять в первый деплой с Дельтой, так что я какое-то время пробыл в Афганистане.

Позже я и двое сослуживцев полетели помогать армии прямо из Афганистана в Ирак.

Мы прибыли в Багдад уже сильно за полночь. Пока мы мчались через занесенные песком улицы города от вертолетной площадки до Зеленой зоны, разглядеть так ничего и не удалось. Темень была кромешная. Было лето, и удушающая влажность накрыла все вокруг покрывалом. Я сидел в кузове грузовика среди нашего снаряжения, обдуваемый ветром. Все выглядело и пахло ровно так же как и в 2003, когда я был здесь с Пятой командой.
Мы прибыли сразу после начала вторжения и нашей первой миссией стал захват гидроэлектростанции на северо-восток от иракской столицы. Командование опасалось, что отступающая иракская армия откроет шлюзы, что в итоге замедлит продвижение наших сил.

План был простой. Основываясь на нашем нулевом опыте, было решено лететь на вертолете и высаживаться непосредственно на цель, сполна используя фактор внезапности, и действую максимально быстро. В нашем случае, мы планировали высадиться непосредственно на дамбу, точнее во двор технического здания, быстро зачистить его и обеспечить удержания. Вместе с нами должен был работать польский ГРОМ, в чью задачу входила зачистка и удержание другой группы зданий неподалеку. Еще одна группа SEAL обеспечивала подвижное боевое охранение с помощью двух багги.

После нескольких дней ожидания хорошей погоды, мы получили добро на вылет. Залезая в МН-53, у чувствовал как колотится мое сердце. О таком я мечтал еще пацаном, когда читал о засадах в дельте Меконга.
Я вот-вот должен был вылетать на своё первое боевое задание. Я читал об этом, думал об этом, и вот все должно было начаться.
Мне должно было быть страшно, ну или по крайней мере не по себе от неизвестности, что ждала меня впереди, но ничего такого не было, я жаждал того, что должно было произойти. Пора было испытать себя по настоящему, в реальной схватке, не на тренировочном поле.

Полет занял несколько часов, в пути мы дозаправлялись от летающего танкера. Моя команда из двадцати человек плотно набилась в салон вертолета, остро запахло авиационным керосином, когда борт принимал топливо через штангу на носу. В салоне было темно, и большую часть полета я находился в полудреме, пока не последовал сигнал приготовиться.
«Две минуты» прокричал crew chief, отрепетовал сигнал руками и включил красный свет. К дамбе мы прилетели после полуночи.

Я занял свое место и схватил канат руками. Из-за шума двигателей ничего не было слышно. Как и остальные, я нес на себе бричерский инструмент и костюм химической защиты. «Фея озарения», как мы называли настырное желание тех, кто планировал нашу миссию, вставить свои пару центов на предмет подстраховки от всех и всяческих неожиданностей, хорошенько потрудилась в этот раз. Нас нагрузили гидравлическими ножницами, чтобы быстро открывать закрытые на замок двери, запасами еды и воды на несколько дней. Поскольку мы не знали, сколько нам придется там сидеть, мы должны были быть самодостаточны. Есть правило «Есть сомнение – нет никаких сомнений», но понятно, что чем больше ты нагрузишь, тем большую цену заплатишь: ты будешь двигаться медленней, быстрей устанешь и не сможешь быстро реагировать на возникшую угрозу.

Как только вертолет завис, я обхватил канат обеими руками и соскользнул по нему к земле. Мы висели на высоте тридцати футов, и я видел, как земля быстро приближается. Нужно было замедлить спуск, но я боялся, что слишком замедлюсь, и мои товарищи врежутся в меня на спуске. Со всем своим барахлом, я приземлился как тонна кирпича. Ноги пронзила боль, но я поднял карабин и пошел к воротам, что были в сотне ярдов от места высадки.
Я попал под нисходящий поток от лопастей и мои глаза моментально забило пылью и меня начало засыпать мелкими камешками, поднятыми с земли воздухом; я с трудом мог разглядеть ворота. Я побежал, и поток наподдал мне в спину, отправив меня в короткий неконтролируемый спринт. Я с трудом удержался на ногах и, образно говоря, с юзом затормозил у запертых ворот.
Остальные были рядом со мной. Я перерезал дужку замка, открыл ворота и направился к группе зданий. Главное здание представляло собой двухэтажное бетонное строение, безликое до невозможности, выстроенное в духе утилитарности, с металлическими дверями. Мои товарищи меня прикрывали, и я повернул дверную ручку. Дверь была не заперта.

Я понятие не имел, что ждет нас внутри и вошел в длинный холл. Огонь по нам могли открыть в любой момент.
С каждой стороны располагалось по несколько комнат. Как только мы пошли вперед, то сразу заметили движением в одной из них. Показалась пара рук, а затем оттуда повалил народ. Вышли несколько иракских охранников с руками над головой. Они были без оружия.

Мои товарищи расставили их в коридоре, вдоль стены. Пройдя дальше по коридору, я нашел их АК-47 в комнате. Похоже, охранники элементарно спали и проснулись только когда услышали шум вертолетов над головами.
На зачистку зданий потребовалось очень много времени. Мы искали взрывчатку, заложенную для взрыва плотины, и поскольку никогда не зачищали такую громадину, то потратили больше времени, чем планировали.
Никто не пострадал, кроме одного поляка из ГРОМА, который сломал лодыжку во время высадки.

После того как мы зачистили здание, ко мне подошел командир взвода.
«Слышишь, проверь мою рацию», попросил он меня. «Я не могу принять вызов».
Вначале миссии его рация была пристегнута в подсумке к спине бронежилета. Он стоял передо мной и я видел провод, идущий от наушника. Рации на спине не было.
«Рации там нет»
«Что ты имеешь в виду. Куда она делась?»
«Пропала. Не знаю».

Он не правильно пристегнул подсумок к спине – пропустил клипсу молле только через верхний и нижний ряд строп, так что когда он спускался по канату, поток воздуха сдул подсумок вместе с рацией в водный поток. Рация на дне реки нам никак помочь не могла. В похожую историю влип наш командный медик – поток сдул с него порядочно морфина в похожем подсумке.

На этом задании мы использовали очень много нового снаряжения. Практически перед командировкой коробки с новинками появились в командной комнате. Нашей общей мантрой было «Тренируйся так, как будто воюешь». Это значило, что на задание не следует брать то, с чем ты не работал. Желательно интенсивно на протяжении какого-то времени. Мы нарушили правило и только по большому везению не поимели из-за этого неприятности. Это было первым уроком.

Везение заключалось не только в этом. Недалеко от дамбы у иракцев были оборудованы и находились в полном порядке посты ствольной ПВО. Если бы они хотели и были готовы, то могли бы посшибать наши вертолеты во время нашей высадки.

Мы выучили массу уроков на этом задании: от необходимости тщательной разведки нашей цели до способов закреплять снаряжение, и по счастью это знание пришло не ценой гибели товарищей. Обычно уроки лучше всего усваиваются в сложных обстоятельствах, и мне было неприятно, что в успешном выполнении нашей миссии, удача занимала такую большую роль. Откровенно говоря, моему самолюбию был нанесен болезненный удар.
Вертолеты поднялись в воздух через три дня, унося нас в Кувейт. Я сидел и думал, что хотя каждый из моих товарищей по Пятой команде имеет свой опыт, но мы все еще новички здесь, и это был наш первый рейд.

Продолжение следует... Пролог Часть1 Часть2