Marty McFly

РАЗДЕЛ 7


30 ИЮНЯ 2005 - ДЕНЬ




Когда мы прибыли на место, все что мы увидели, это мешки с телами. Я увидел 15, или 16 мешков. Это была очень мрачная, сюрреалистическая картина. Помню, я подумал: "Этого не может быть". Я просто сидел там в течение приблизительно 10 минут, воспринимая увиденное. В этот момент, DEVGRU откололась от нас, и вернулись обратно к остальной части своей команды. Оставшиеся члены "Отряда Oдин" и я попросил у нашего командира, возможности открыть мешки для тел. Он дал нам такую возможность. Как бы это не звучало, но мы должны были это увидеть. Мы не верили, что наши ребята были мертвы. Нам нужно подтверждение, что бы не было "А что если". Мы распаковали мешки и начали узнавать, кто был в каждом из них. Мы онемели. В определенный момент мы просто не смогли продолжать. Там были все наши ребята. Вот тогда мы и остановились. То, что я увидел, когда открыл мешки было очень личным и выразительным. Из уважения к моим братьям и их семьям было бы безответственно с моей стороны подробно описать или рассказать о том, что я видел без их разрешения. Каждому потребовалось несколько минут, чтобы осознать то, что мы только что пережили. Слезы катились по моему лицу. Я помню, как посмотрел на нашего офицера. Он дал время смериться с тем что случилось, и двигаться дальше. Мы застегнули мешки, откинули эмоции и двинулись дальше. Вскоре после этого, мы получили сообщение, что был замечен радиомаяк в нескольких километрах от нас. Мы не знали, кто это был, но думали, что это может быть один из наших ребят. Мы немедленно составили быстрый план миссии с армейскими рейнджерами и выдвинулись к маячку. Нашли мы его на дне оврага. Наших ребят там не было. Противник просто взял этот маячок и скинул на дно оврага, что бы сбить нас с пути. Это было в противоположном направлении от места огневого контакта "Спартанца Одни". Мы как дураки потратили кучу времени. Умно. Все это время я нес свой Mark48, и 45 килограмм снаряжения. В этот момент я был истощен - физически, и психически. Я был чертовски злой и уставший. Я был мертвецки бледный. Солнце начало садиться, и мы должны быстро возвращаться назад к месту крушения. Ночью должны прилететь вертолеты. В одну птичку мы загрузим тела погибших, а вторая должна отвезти наши задницы назад в Баграм. В тот момент противник открыл по нам огонь с противоположной стороны оврага - но он был мало эффективный. Рядом с нами было упавшее дерево, высотой в сорок метров и шириной в один. За ним мы и укрылись. Мы просто покачали головами, улыбнулся, и начали стрелять. Мы только что попрощались с нашими братьями, и мы не собирались сдаваться. Мы все еще ​​оставались возле тел наших ребят и ждали вертушки. Рейнджеры, DEVGRU и Спасатели (Parachute Jumpers), приняли огонь на себя, так как они были в зоне столкновения. Пули свистели в трех метрах над нашими головами. Мы были злые как черти, но не собирались оставлять наших павших братьев. Вместо этого, мы вызвали авиаподдержку : F-18 и A-10 Warthogs. "Tally Target" - это означает, что наши пилоты видят противника. Враг увидел приближение авиации и бросился вниз по склону. Наша авиация валила со всех стволов, уничтожая всех противников на своем пути. Это расчистило путь для вертушек, которые должны нас забрать. Мы перенесли тела наших ребят к упавшему дереву. Сразу после авиа удара, прилетели вертушки. Мы погрузили тела в первый вертолет, а сами запрыгнули во второй. Мы вернулись к той же базе, где раньше меня высадили с "Птицы Один".


1 ИЮЛЯ 2005 - РАННЕЕ УТРО



Мы прибыли на Ouellette в Баграме. Я помню, как ходить по казарме и там было устрашающе тихо. Большинство ребят, которые жили там были уже мертвы. Помню, когда я проходил мимо комнаты Джеффа Лукаса, я бросил банку Копенгагена. Это было слишком, я не могу находиться там. Я должен был выйти из этого здания. Мне захотелось отлить, и как только двери открылись, я увидел горящие тела, все кругом было в огне. Я видел горящие лица моих братьев. У меня галлюцинации снова, но это было так реалистично, что я даже чувствовал запах горящих тел. Я выбежал. Я пошел в телефонную будку, чтобы позвонить маме. Как только я услышал ее по телефону она начала плакать. Я говорил с моим отцом, и я помню что все время повторял фразу: «Они все мертвы. Все мертвы". Мои родители думали, что я погиб. Мое имя было в списке и флот позвонил им и сказал, что они не знали, был я в сбитом вертолете или нет. Они не знали, что и думать. Моя мама начала меня успокаивать. Она всегда была хороша в этом. Мама спросила, кто был убит. Я начал перечислять имена ребят, которые погибли, и связь оборвалась, потому что я не должен был говорить эту информацию. Я вышел из телефонной будки и пошел к моему приятелю DG. Я рассказал ему, что увидел на горе и о том, как наши друзья выглядели в мешка. DG было тяжело это слушать, и он ушел. Измученные, я заснул и проспал до вечера 1 июля. Проснувшись, я надел форму пустынного цвета и пошел к взлетной площадке, где мы хотели проститься с погибшими. Тела наших парней привезли на грузовике. Они лежали в гробах,которые были обшиты флагами. Вся база была на построении ​​чтобы засвидетельствовать свое почтение погибшим. Гробы были опущены вниз на погрузчиках и мы все стояли рядом с ними. Мой командир сказал несколько слов, и мы помогли загрузить гробы на C-17, чтобы отправить наших ребят домой. Их сложили в два ряда по бокам внутренней части самолета. Я помню как подымался по трапу, неся гроб Джеффа Лукаса и, глядя на моего командира. Он был в слезах. Я впервые видел как он плачет. Мы отдали честь нашим ребятам в последний раз и вышел из самолета.


Продолжение следует ...