evil_sysadmin

Корреспондент The Independent взял интервью у рядовых солдат, вернувшихся из зоны боевых действий.

The Independent: Первым рассказать о произошедшем согласился рядовой Милгейт. Мистер Милгейт, поведайте нашим читателям о произошедшем.
Рядовой Милгейт: Нас перебросили туда совершенно внезапно. Такое впечатление, что нам просто не повезло оказаться поблизости, и потому нас бросили в эту мясорубку. Поставили задачу — помочь эвакуировать груз, беженцев, и уйти самим.
The Independent: Есть информация, что прибывшая перед вами группа погибла в полном составе, что Вам об этом известно?
Рядовой Милгейт: Это не совсем правда — часть получила тяжёлые ранения но выжила и была эвакуирована. Нам некогда было особо уточнять ситуацию. В бой мы пошли не успев даже распаковать все свои вещи.
The Independent: Какая атмосфера царила в лагере перед началом эвакуации?
Рядовой Милгейт: В лагере царило относительное спокойствие и тишина. Участники ночного боя либо неспешно чистили оружие и форму (и они ещё находили в себе силы следить за внешним видом, поразительно!) или отправились домой в тех же бортах, что доставили нас. Но уже не как личный состав, а как груз. Тела погибших сильванцев уже были захоронены к нашему прибытию.
The Independent: Расскажите о первом столкновении с врагом.
Рядовой Милгейт: Вышли из лагеря растянувшись длинной цепью. Нам была поручена охрана одного из подходов к той самой точке, где этой ночью погибли наши товарищи. Молча проходим здание, осматривая результаты боя. Замечаем группу союзников, которым приказано удерживать объект. Командир перекидывается с ними несколькими фразами, после чего отряд “Echo” продолжает движение. Далеко идти не пришлось, всего пара сотен метров. На позиции выдвинулись и наши соседи — американские морпехи “Lima”. Снова командование перекидывается с ними несколькими фразами, а радисты проверяют связь.
Ждём. Половина людей наблюдает за местностью, вторая пытается восполнить недостаток ночного сна — всё как обычно в такой ситуации. Внезапно начался бой позади нас. Командование по радио уточнило обстановку — норманские войска прорвались в «зелёнку» позади нас, там где их никто особо и не ожидал. Нам приказано прийти на помощь войскам Сильвании, сдерживающим вражеский натиск, и выбить противника. Снимаемся с места, предоставив соседям следить за нашим участком, и быстро двигаемся на шум боя. Огонь начинаем вести практически с ходу. Особенно — пулемёты и подствольники. Эффективность огня снижена деревьями, но враг начинает отступать. Быстро преодолеваем открытый участок местности, и входим в зелёнку. Создаётся впечатление учений. Никаких громких криков и команд. Группа действует как слаженный механизм, хотя многие вчера увидели друг-друга впервые. Второй пулемётчик занял позицию, и активно поливает огнём фигуры среди деревьев. Следую его примеру, и занимаю свою на втором фланге. Планомерно стреляю. Вижу тела вражеских солдат, сражённые очередями. Создаётся впечатление стрельбища. Только мишени не так предсказуемы, и стреляют в ответ.
The Independent: Т.е. лично Вы невысокого мнения о норманских войсках?
Рядовой Милгейт: Почему же. Уже сам факт правильно выбранного направления удара говорит о многом. Принимали они это решение сами, или это было решение немецких советников — я не знаю, но за считанные минуты они продвинулись на опасное расстояние, и направление удара угрожало нам быть отрезанными от штаба и подкреплений. Фактически, мы были под угрозой окружения.
The Independent: Что же было предпринято?
Рядовой Милгейт: Я не в курсе всех событий — в самом начале боя мой пулемёт отказал, и я был вынужден экстренно вернуться в лагерь для ремонта. Когда я вернулся, зелёнка была уже зачищена, но точку, которую мы должны были охранять уже оставили. Как я понял, она уже не представляла ценности и была покинута планомерно. Из трёх файртимов остался только один, и тот стал полнокровным только с моим возвращением. Остальные были либо ранены, либо отошли обеспечивая эвакуацию раненных.
Наша группа применила тактику «блуждающей пулемётной засады». Нам удалось неплохо потрепать нервы норманцам, нападая из засады на подходящие по дороге резервы, и сразу же уходя обратно в лес. Так продолжалось некоторое время, но потом командование запросило нашей помощи в контратаке на занятые норманцами позиции. В ходе этой контратаки почти всё наше подразделение было выбито. Мне повезло отделаться переломами рёбер и несколькими лёгкими ранениями, другим повезло меньше. В любом случае, я даже не знаю как благодарить того, кто вытянул меня из боя и доставил в госпиталь. Кажется, это был кто-то из сильванцев.
The Independent: Спасибо, мистер Милгейт, за Ваш рассказ, будем надеяться, Ваше ранение не окажется серьёзным и вскоре Вы вернётесь в строй.

The Independent: Пролить свет на произошедшее во второй половине дня согласился сержант Дэстон. Мистер Дэстон, что произошло во время штурма норманско-немецкой группировкой аэродрома и лагеря Лима?
Сержант Дэстон: Мы ждали атаки, но не имели возможности организовать серьёзную оборону. У нас небыло ни миномётов, ни возможности заминировать подходы. Всё что у нас было — пулемёты, подствольники, ручные гранаты и обычные штурмовые винтовки. Противник начал наступление с артиллерийского огня. Разрывов было немного. Видимо это были остатки их боекомплекта. Под звуки взрывов цепь противника начинает движение. В ответ раздаются выстрелы из подствольников и трель первых пулемётов. Казалось, что атака психологическая. Видел я как-то такое в каком-то старом фильме. Даже не знаю как называется. Там ровной колонной шли на пулемёты. Уж очень похоже. Тем не менее, основной удар, поддержанный бронетехникой, пришёлся на правый фланг — на американцев, и скоро их начали теснить. Наши пулемёты вышли из боя достаточно рано. У одного кончились боеприпасы, второй погиб. Мы отошли в лес и заняли позицию на левом фланге лагеря Лима. Сколько мы там крутились не знаю, но норманцы весьма уверенно простреливали лес, хоть и не рисковали в него соваться.
The Independent: Чем закончилось это столкновение?
Сержант Дэстон: Все получили приказ оттянуться к точке эвакуации, и удерживать её любой ценой, до завершения погрузки. Собственно, от британского контингента оставалась буквально пара человек. Я видел как вышедший из боя пулемётчик схватил на базе первую попавшуюся ленту, зарядил её в свой L110 и двинулся вместе с группой сильванских войск в направлении уже занятого врагом лагеря Лима. Я не знаю что им руководило, но это точно был не приказ. Как мне известно, он никаких приказов не получал. Более того, он должен был эвакуироваться в числе первых.
The Independent: Вы хотите сказать, что имели место быть случаи дезертирства и неподчинения приказам?
Сержант Дэстон: Нет, это не так. Этот солдат имел приказ оборонять штаб, и он выполнял эту задачу имеющимися у него средствами. В любом случае, он не выжил. Как сообщили выжившие сильванцы, он побежал в атаку первым, и первым же получил своё. Это нельзя назвать героизмом, но и нельзя назвать дезертирством.
The Independent: Это всё, что произошло в ходе операции «Сайгон»?
Сержант Дэстон: Да, через час последний транспорт уже был в воздухе, унося остатки американско-британского контингента и части сильванской армии, во главе с принцом Стэфаном.
The Independent: Т.е. все солдаты Её Величества возвратились домой?
Сержант Дэстон: Я сомневаюсь в этом. Как минимум, не были эвакуированы тела некоторых погибших. Кроме того, часть из них могла оказаться раненными и попасть в плен. Сейчас ещё рано говорить о резульатах.
The Independent: Спасибо, сержант.

The Independent продолжит держать читателей в курсе событий в зоне Сильванско-Норманского конфликта. Благодарим за внимание.