Казарма 201 мсд. Мотострелки СССР.

[skram]

Приветствуем!!!

Наша команда занимается военно-исторической реконструкцией и моделированием мотострелковых частей воевавших в период 1988-1989гг. на территории ДРА. В частности за основу реконструкции была взята 201мсд воевавшая в ДРА с 14февраля 1980г. по 15февраля 1989г.
Члены нашей команды серьезно подходят к выбору экипировки исходя из документальных источников того времени.
Если ты любишь историю своего народа и историю его вооруженных сил, мы будем рады приветствовать в наших рядах.

Снаряжение мотострелки СССР:
Снаряжение лето (обязательно наличие):
Головной убор - кепка обр. 84г., панама
Майка белая (в случае прыжков с парашютом разрешаеться ношение тельняшки ВДВ)
Форма: обр.84г. (афганка, песчанка), обр. 69г. (слоняшка), обр. 69 (для жаркого климата)
Обувь: Сапоги кирзовые, сапоги яловые, ботинки с высоким берцем (только при условии существования модели с 79 по 89гг.).
Ремень брючный
Ремень полевой
Разгрузы: РПС с подсумками, разгрузка обр 86г., пакистанские, китайские разгрузки (только при условии существования модели с 79 по 89гг.), самопальные шедевры формы №8 (только при условии существования модели с 79 по 89гг).
Фляга в чехле
Котелок универсальный
Ложка
Кружка
Вещьмешок "сидор", рюкзак Абалак, РД-54
Плащ-палатка.
Иголка с ниткой.
Перочинный нож (производства СССР.)
Каска СШ-68, СШ-40

Снаряжение весна-осень (обязательно наличие) Мотострелки СССР:
Костюм ветро-влагозащитный Горка-1
Свитер (армейского образца от горного комплекта или гражданский свитер моды 80х)
Шапка вязанная (армейского образца от горного комплекта или гражданская моды 80х) либо шапка меховая армейского образца.
Форма зимняя: обр.84г. (афганка, песчанка)

Вооружение:
Доступное членам нашей команды вооружение состоит из образцов аирсофт-оружия повторяющих внешне советское стрелковое оружие того времени:

- АК-74
- АКС-74
- АКМС
- СВД
- РПК
- РПК-74

В связи с паралельным моделированием Российской армии изменены требования по экипировке:

Лето:
Панама в расцветке Партизан
Шарф Сетчатый
Костюм маскировочный выворотный Партизан
Первый слой термобелья
РПС Смерш под специализацию
Ботинки с высоким берцем черные
Перчатки тактические
Механы (не менее 8шт)
Рация частотная
Гарнитура

Весна-Осень:
Кеппи или шапка вязанная
Шарф сетчатый
Костюм Горка
Первый слой термобелья
Второй слой термобелья
РПС Смерш под специализацию
Пятиточечник
Ботинки с высоким берцем черные
Перчатки тактические
Механы (не менее 8шт)
Рация частотная
Гарнитура


Сотав команды:
Бондаренко Максим (ком. отделения)
Логащук Артем (пом. ком. отделения)
Ильченко Сергей (старший боец)
Плахотнюк Данил (боец)
Коновальчук Борис (боец)
Коваленко Михаил (боец)
Полищук Виктор (боец)
Сироченко Сергей (боец)
Быстрянцев Максим (боец)
Григорян Максим
Смаглий Вячеслав

[skram]

История 201 мсд в период с 14 февраля 1980г. по 15 февраля 1989г. (взята с http://www.mil.ru/848/1047/19356/19385/index.shtml)

14 февраля 1980 года дивизия в обновленном составе пересекла Государственную границу СССР и, совершив марш Хайратон – Кундуз, начала обустраиваться на новом месте. На аэродроме “Кундуз” разместились управление, 149-й гвардейский мотострелковый полк, зенитно-артиллерийский полк, отдельный противотанковый дивизион, разведывательный, медицинский батальоны и батальон связи, рота химической защиты, станция ФПС, полевое учреждение Госбанка и вертолетная эскадрилья. Северную окраину города заняли артиллерийский полк, батарея управления и артиллерийской разведки, инженерно-саперный, ремонтно-восстановительный батальоны и батальон материального обеспечения. 122-й мотострелковый полк был дислоцирован в Ташкургане, а 395-й мотострелковый полк – в Пули-Хумри. 234-й танковый полк и отдельный ракетный дивизион остались в резерве на территории СССР – в Самарканде и Каттакургане.

Кроме вопросов обустройства и выполнения плана боевой подготовки подразделения постоянно привлекались на охрану важнейших военных и государственных объектов: перевалочной базы Хайратон, центра газодобычи в Шибаргане, трубопровода Хайратон – Пули-Хумри – Ташкурган – Айбак, трасс и маршрутов Хайратон – Доши, Пули-Хумри – Кундуз, Кундуз – Таликан.

Войска участвовали в рейдах и боевых операциях в провинциях Кундуз, Тахар, Балх, Баглан, Саманган, несли службу на блокпостах и сторожевых заставах.

Несмотря на сложный период обустройства и акклиматизации, большой отрыв личного состава, итоговая проверка за 1980 год, проводимая командованием 40-й армии, показала, что подразделения и части дивизии заметно повысили уровень боевого мастерства.

Год за годом усложнялись боевые задачи, стоящие перед дивизией. Соответственно вносились коррективы в работу командиров и штабов частей. Неуклонно возрастал и уровень боевой подготовки. По итогам года дивизия была награждена Вымпелом министра обороны СССР. 22 ноября 1984 года соединению было вручено переходящее Красное Знамя Военного совета округа.

В 1985 году советское руководство вплотную столкнулось с необходимостью приступить к рассмотрению вопроса о возможном выводе 40-й армии из Афганистана. Противостояние советских частей и частей равительственной армии с одной стороны и оппозиции – с другой достигло пика. Увеличение боевых действий требовало изменений в соответствии со складывающимися обстоятельствами. На базе отдельной роты химической защиты была сформирована отдельная огнеметная рота. Разведывательный батальон переместился на более неспокойную, северную окраину Кундуза, а ремонтно-восстановительный батальон – на аэродром.

Во взаимодействии с 18-й и 20-й пехотными дивизиями, 201-я дивизия участвовала в армейских и частных операциях, ежедневно организовывала засады и направляла специальные группы на реализацию разведданных. Наиболее сложная обстановка сложилась в провинции Баглан, где непримиримая оппозиция действовала особенно активно, устраивая диверсии на дорогах, трубопроводе, терроризировала местных жителей. И тем не менее, соединение успешно выполняло поставленные боевые задачи.

4 мая 1985 года указом Президиума Верховного Совета СССР 201-я Гатчинская Краснознаменная мотострелковая дивизия была награждена вторым орденом Красного Знамени.

В марте 1986 года было осуществлено блокирование трассы Кундуз – Ханабад – Таликан с целью обеспечения безопасности доставки семян и других народнохозяйственных грузов. В конце мая два мотострелковых батальона при поддержке артиллерийского дивизиона 395-го мотострелкового полка во взаимодействии с афганской армией вели боевые действия в ущельях Касаи, Шишан и Пашаи. В июле была проведена армейская операция “Маневр” в районе Ханабад – Таликан – Ишкамыш с целью ликвидации баз противника. В августе два мотострелковых батальона, разведывательная и инженерно-саперная роты 149-го гвардейского мотострелкового полка привлекались к армейской операции по разгрому базовых районов бандформирований в провинции Герат. В октябре дивизия участвовала в армейской операции “Гранит”, обеспечивая вывод трех полков в СССР.

14 апреля 1988 года министры иностранных дел Афганистана, Пакистана, Советского Союза и США подписали в Женеве пять документов по политическому урегулированию положения вокруг Афганистана. Согласно Женевским соглашениям, вступившим в силу через месяц, ОКСВ должен был покинуть территорию Афганистана в феврале 1989 года.

7 апреля 1988 года министр обороны СССР подписал директиву, определяющую порядок вывода войск, который начался 15 мая 1988 года.

В ходе операций “Гранит 1-2” дивизия обеспечивала безопасность вывода в СССР ряда частей ОКСВ при следовании их через провинции Баглан и Саманган. 14 июня 1-й мотострелковый батальон 395-го мотострелкового полка покинул провинцию Баглан. 17 июня в ходе операции “Памир” из Файзабада провинции Бадахшан в Пули-Хумри был передислоцирован 860-й отдельный мотострелковый полк. К концу лета началось перебазирование частей дивизии ближе к речному порту Хайратон. 11–13 августа в Душанбе передислоцировались 149-й гвардейский мотострелковый полк без 1-го мотострелкового батальона и разведывательной роты, отдельный противотанковый дивизион, огнеметная рота, медицинский батальон, артиллерийский полк, батальон материального обеспечения без транспортной роты и инженерно-саперный батальон.

В сентябре управление дивизии совместно с 1-м мотострелковым батальоном и разведывательной ротой 149-го гвардейского мотострелкового полка выдвинулось в Ташкурган и Мазари-Шариф. В декабре из Шибаргана ушел 1-й мотострелковый батальон 122-го мотострелкового полка.

К началу 1989 года все оставшиеся части ОКСВ сконцентрировались на севере Афганистана – в провинциях Балх и Кундуз. В Ташкурган передислоцировался и штаб 40-й армии. 25 января – 5 февраля последние колонны преодолели Саланг. Наступил заключительный этап вывода войск. В течение недели (7–15 февраля) ДРА покинули все части ОКСВ. Завершал вывод отдельный разведывательный батальон дивизии. Части соединения разместились: на полигоне “Ляур” – управление, 122-й мотострелковый полк и станция ФПС; на загородных сборных пунктах военных комиссариатов – разведывательный, связи, ремонтно-восстановительный батальоны и транспортная рота; 395-й мотострелковый полк – в Кулябе, а реактивный дивизион артиллерийского полка – в Курган-Тюбе. Вторая война, выпавшая на долю дивизии, была завершена.

За 9 лет пребывания в Демократической Республике Афганистан 201-й Гатчинской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизией было уничтожено и захвачено: 104 бронеобъекта противника, 7 артиллерийских орудий, 196 минометов, 371 крупнокалиберный пулемет, 13 переносных зенитных ракетных комплексов, 2 зенитные установки, 6962 единицы стрелкового оружия, 45 противотанковых управляемых реактивных снарядов, 320 ручных противотанковых гранатометов, 532 реактивных снаряда, 6525 килограммов взрывчатых веществ, 1354 противотанковых и противопехотных мин, 15 фугасов, 263 склада с вооружением, боеприпасами и другим военным имуществом, 24 радиостанции.

За годы афганской эпопеи звания «Герой Советского Союза» удостоены старший лейтенант Наби Акрамов и старший лейтенант Игорь Плосконос.

Награждены: 6 человек – орденом Ленина, 47 человек – орденом Красного Знамени, 2040 – орденом Красной Звезды, 332 – орденом “За службу Родине в ВС СССР”, 2129 – медалью “За отвагу”, 3482 – медалью “За боевые заслуги”, 6983 – наградами Демократической Республики Афганистан.

[Blacrow]

Примите поздравление от наёмного отряда "ГРАД"!
Ждём предложений

[skram]

Спасибо за поздравления. Только немножко рано они, нам год только 4 марта будет, но будем считать что авнсом нас поздравили c(_).

[skram]

Еще немно истории

Щенников Владимир Витальевич (rulet-3@yandex.ru) 149 гв. мсп в/ч пп 82869 2 мсб, 4 рота, 3 взвод, 'Рулет-3'. Описание боя 25 мая 1985 года в провинции Кунар, в районе кишлаков Коньяк и Панджигаль под Асадабадом. Бой, в котором погибло 22 человека из четвертой роты 149 гв. мсп, http://artofwar.ru/s/shennikow_w_w/text_0130.shtml


НЕЗАЖИВАЮЩАЯ РАНА АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ.
"НЕТ БОЛЬШЕЙ ЛЮБВИ, ЧЕМ ОТДАТЬ ДУШУ
ЗА ДРУГИ СВОЯ".
(ИЗРЕЧЕНИЕ Иисуса Xриста).

Гвардейцам, четвертой роты (в/ч п.п. 82869), геройски сражавшимся в неравном бою, в Афганистане, в провинции Кунар, (р-н н.п. Асадабад) 25 МАЯ 1985 года. Не предавших святых законов Боевого Братства - до последней капли крови, до последнего вздоха, до последнего взгляда. Оставшимися верными своей присяге, как гв. сержант ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ КУЗНЕЦОВ, который подорвался вместе с озверевшими душманами, чтобы не попасть в плен, будучи тяжело раненым. Мертвым и живым - посвящается.
Дозор был подпущен вплотную к засаде и расстрелян, практически, в упор. Но чуть раньше, несмотря на то, что солнце слепило глаза со стороны засады, Кузнецов что-то увидел, или что-то почувствовал, неладное и успел подать знак опасности, подняв автомат над головой. В следующую секунду, он принял шквал огня в полный рост, даже не успев залечь. Получив тяжёлые ранения одним из первых, он, теряя последние силы, сумел собрать под себя все десять своих гранат и, вырвав кольцо, у одной из них подложил её к остальным, прижав чеку своим телом, чтобы не достаться врагу в бессознательном состоянии или даже мертвым. И опытные моджахеды попались в ловушку верного своему долгу, сержанта. Под прикрытием ураганного огня, группа захвата выскочила к лежащему в нескольких метрах от них, истекающему кровью воину и с дикими криками подняла его. Сильнейший взрыв заглушил все остальные звуки, разметав на куски, только что торжествующих душманов. Так погиб РУССКИЙ ГЕРОЙ Василий Кузнецов. Верный сын Отчизны, единственный сын своих родителей. Обидно до слёз, что за такой подвиг с-ту Кузнецову В.А. не было присвоено Высокого звание Героя Советского Союза, даже посмертно. Неужели не заслужил?
Гвардии сержанты Гареев И.В. и Еровенков В.В., которые под шквальным огнем, вытащили тяжело раненого командира роты и перевязали его, а затем прикрывали его до последней капли, своих жизней, впервые отказавшись выполнить его приказ и попытаться отойти, чтобы спастись самим. Гвардии рядовые Абакумов А.В. и Алибаев Н.Ю. метким огнем, уничтожив по несколько противников, стали вытаскивать раненых товарищей в безопасное место. Спася несколько человек, они сами были тяжело ранены. Оба в дальнейшем погибли, продолжая вести, огонь по врагу, пока хватало сил. Вот только несколько характерных эпизодов того смертельного боя, когда воины 4-й роты, показывая чудеса Мужества и Героизма, жертвовали собой, спасая товарищей.
Командир роты гвардии капитан Перятинец Александр Григорьевич был тяжело ранен в ногу, разрывной пулей, выше колена. Практически нога была перебита и держалась на сухожилиях. Он потерял много крови. Несмотря на это, гв. капитан Перятинец продолжал командовать боем роты, ни на минуту не теряя, контроля над ситуацией.
Опытные солдаты и сержанты вели огонь по противнику, по возможности, меняя позиции и экономя боеприпасы. Раненые, которых удавалось вынести из-под интенсивного огня, укрывались в относительно безопасных местах. Им делалась перевязка, и вводились обезболивающие, пока они были. Менее опытные бойцы снаряжали магазины патронами и обеспечивали ими опытных стрелков. Оказывали помощь раненым.
Командиры взводов руководили обороной, на своих участках, стараясь поддерживать моральный дух бойцов личным примером. Гв. капитан Перятинец постоянно пытался вызвать огонь артиллерии или авиацию, через старших начальников, давая координаты целей, чтобы под прикрытием огня мы смогли отойти на более выгодную позицию и закрепиться. Но помощи мы так и не дождались. По приказу старшего командования вся артиллерия стояла на одной частоте, что очень затрудняло работу с ней. Так как операция была армейской, то естественно, что задействовано было большое количество сил 40-й армии, и не одним нам, как воздух, нужна была поддержка артиллерии. Поэтому, не трудно представить, что творилось в эфире на той частоте. К тому же, старшее командование необоснованно сомневалось в том, что мы даем правильные координаты целей и своего местонахождения. Хотя, для подтверждения нашей правоты, достаточно было сделать один выстрел дымовым снарядом, по разрыву которого, сразу же стало ясно, кто прав и кто где находится. Нам не дали даже несчастного 'дымового'. Видимо, кому-то это было невыгодно.
Неожиданно прилетели две долгожданные 'вертушки' (вертолеты огневой поддержки). Но наша радость, по этому поводу, оказалась преждевременной. Хотя, наш командир навел вертолеты на противника, и они сделали один боевой заход, обстреляв его НУРСАМИ (неуправляемыми реактивными снарядами). Но к нашему глубокому сожалению, первый заход оказался одновременно последним. Вертолеты были обстреляны моджахедами из крупнокалиберного пулемета (ДШК), затем по одному из них была пущена ракета из ПЗРК (переносного зенитно-ракетного комплекса), типа 'СТРЕЛА'. К счастью ракета ушла мимо, и огонь ДШК тоже не нанес ощутимого урона машинам. Оба вертолета пошли на разворот, мы грешным делом подумали, что они готовятся к следующему заходу на указанную цель, да еще как в таких случаях, обычно, бывает, вызовут своих для поддержки, раз дело приняло такой серьёзный оборот. Но как говорится, это был не наш день. Вертолеты ушли, причем, окончательно и бесповоротно. Потом, когда мы пытались получить у вертолетчиков объяснение этому поступку, они, пряча глаза, мямлили что-то о подавлении других огневых точек в другом месте. Видно было, что им стыдно за их малодушие, но события вспять не повернуть, а тогда, когда они бросили нас, скрывшись за горами, мы не могли поверить своим глазам и все надеялись, что они вернутся с подмогой и помогут нам отбиться от превосходящих сил противника.
Наш батальон, на этот раз, находился очень далеко от зоны своей ответственности. Не было нашей родной 'брони', не было нашей полковой и дивизионной артиллерии, не было наших Кундузских вертолетчиков, которые никогда бы нас не бросили в трудную минуту. С нами не было нашего командира полка Гвардии подполковника Скородумова Александра Ивановича, который никогда бы не позволил так подставить и бросить без поддержки батальон своего полка. На этой операции была артиллерия и авиация, принадлежащая другим дивизиям, бригадам и полкам, и они, конечно же, в первую очередь поддерживали свои подразделения, подчиняясь своим старшим командирам. Кто оставит своих и бросится выручать неизвестно откуда взявшийся, попавший в переделку батальон, а тем более роту с этого, пусть боевого и заслуженного батальона.
На совещании, в Кабуле, перед этой операцией, командованием нашего батальона задавались вопросы об организации взаимодействия и огневой поддержки с подразделениями подобными нашему. На словах выглядело все гладко. Но в Афганистане давно была молва, чем крупнее операция и чем больший начальник её будет проводить, тем больше будет бардака и неразберихи, неоправданных потерь и отсутствие положительного результата. Не раз мы участвовали в подобных операциях, многого насмотрелись, но как говорится, Бог миловал. А тут попали, 'как кур в ощип'.
С Кабула, куда нас доставили самолетами, до Джелалабада, а затем до Асадабада, шли на чужой броне, прямо скажем, без большого удовольствия. Ведь, своя броня, дом родной и защитит и накормит. Но сейчас разговор не об этом. Чтобы читателю стало ясно, как наша рота оказалась в такой тяжелой ситуации, вернемся к предыстории.
Немного не доходя до Асадабада, наш батальон, получив боевую задачу, ушел в горы на первый этап операции. Страшная жара, нехватка воды, сплошные минные поля, вот вкратце, особенности первого этапа. Спустившись вниз, поздно вечером, а скорее ночью, в районе кишлака Наубад, пополнив боекомплект, запасы воды и продовольствия, мы получили возможность поспать часа три - четыре у чужой брони. Получив новую боевую задачу, с рассветом, снова, по незримым тропам, как в песне поется, по горам афганским вновь пришлось нам топать. Во всех подразделениях на 2-м этапе операции, люди посыпались от солнечных ударов. Спасали тем, что, уложив в какое-нибудь подобие тени, ставили капельницы с гемодезом и другими физ. растворами. Растирали и поливали последней сохраненной водой. Те, кто покрепче и сберег свою воду, отдавали её более слабым. Реально получалось, что офицеры и старослужащие солдаты отдавали свою воду молодым, спасая им жизни. Нелегко пришлось нашему батальону без воды. К примеру, некоторым другим батальонам, воду доставили вертолетами, которые затем забрали у них всех пострадавших от тепловых ударов и раненых (подорвавшихся на минах). Своих обессиливших после ударов, мы тащили на себе. Благо, таких было не много, по 3-4 человека в каждой роте. Насчет, доставки нам воды, вообще, не хочется вспоминать. Резиновые бурдюки с живительной влагой, сбросили с вертушек, с высоты 5-6 метров. Бурдюки, естественно, лопнули. Долгожданная водица ручьями потекла по скалам и склонам, моментально испаряясь со скал и впитываясь в землю. Вы не представляете, что выражали изможденные лица людей в эти мгновенья. Некоторые из молодых бойцов, забыв обо всем, бросились облизывать мокрые скалы. Пришлось идти дальше, не солоно хлебавши. Ну а, в общем-то, 2-й этап для нас прошел спокойно, если не считать нескольких мелких перестрелок, без серьезных потерь с нашей стороны, за исключением того, что одному бойцу с 5-й роты оторвало ступню (подрыв на мине). Воинам, из некоторых других частей, повезло меньше. За эти дни, у них, только на минах подорвалось, в общей сложности, 18 человек, также были смертельные случаи от тепловых ударов, порядка 7-8 человек.
24 Мая 1985 года, в 21-30, мы, спустившись с гор, вышли к реке Печдара, в районе кишлака Вотапур, недалеко от ставки Главкома Сухопутных Войск, генерала Армии Варенникова В.И. , рассчитывая на отдых и сон, хотя бы до утра. Тем более что ставку охраняли значительные силы. Не тут то было. Мы успели помыться в реке и вдоволь напиться, измученные длительной жаждой. Получили сухой паек и боеприпасы.
Тем временем, наш командир батальона, гвардии майор Гайдай И.В. был вызван главкомом Варенниковым для постановки новой боевой задачи. Наш батальон должен был выдвинуться, по вновь указанному маршруту, не мешкая. Комбат перенес обстановку и боевую задачу батальона с карт Ген. Штаба на свою. Офицеры батальона, в свою очередь, с карты командира на свои.
Наш командир, учитывая физическое состояние личного состава батальона, попытался отказаться от выполнения поставленной задачи, доложив Главкому о положении дел. Он предложил заменить один из батальонов охраняющих ставку на наш. А свежий, неизмотанный батальон, выполнил бы эту срочную задачу, дав нам возможность немного восстановить силы. Наш комбат не был услышан людьми с большими звездами. На него накричали и пригрозили трибуналом, за отказ выполнять боевой приказ.
'Вам всего три часа ходу, учитывая ночное время. Несколько сантиметров по карте. Да, делать нечего. Я вам даю надежнейших проводников. Это проверенные люди из ХАДа (Афганская госбезопасность). Можете смело им доверять, как мне. Это лучшие разведчики. Они знают здесь все тропы, которыми пользуются басмачи и выведут вас к складам с оружием тайной тропой, там все подходы заминированы, сами склады хорошо замаскированы, так что строго следовать маршрутом, которым они поведут. Смотрите, какая простая задача:
Справа вас будет прикрывать десантный батальон, который давно занял позиции на господствующих высотах по левому (западному) хребту Вотапурского ущелья.
Слева, на господствующей высоте, по хребту, 2221. находится разведрота, которая будет прикрывать вас со своей позиции. Ваша задача как можно ближе подойти незамеченными к складам с оружием, которое недавно пришло с караваном на потайной склад. По разведданным, основные силы банды, которой принадлежит оружие, сейчас находятся в другом месте. Склады охраняют не более десяти - пятнадцати человек. Используя проводников, за ночь выходите к складам, расположенным чуть севернее кишлака Коньяк. С рассветом штурмуете, используя мощное прикрытие сверху. Немного стрельбы и склады наши. Есть информация, что там имеются даже 'Стингеры'.
Господствующие высоты по хребтам в наших руках, если басмачи попытаются прорваться к своим складам, то сверху их тут же придавят. Если что, обещаю полную поддержку авиации и артиллерии. Обо всех результатах докладывать мне лично',- так легко и просто поставил нам задачу генерал Варенников. Как не легко пришлось всему 2-му б-ну, а в особенности, 4-ой мотострелковой роте, которой было приказано идти первой, в гпз с проводниками Варенникова.
Четвертая рота вышла из места дислокации, неподалеку от ставки, из района между кишлаками Пероне и Шамиркот, в 23-00 и сразу же провалилась в кромешную тьму. Сначала шли по дороге вдоль реки Печдара, затем, ушли вправо, в горы, в районе кишлака Дергай. В основном, шли по правому склону, расположенного там хребта, метрах в 10 от его гребня. На пути попадались, крутые, местами отвесные скалы, по которым мы карабкались всю ночь, оставляя последние силы. Наш подъем шел не далеко от места, где господствующую высоту занимала разведрота. Ночь, скажем вам 'по секрету', не лучшее время, чтобы карабкаться по скалам. На удивление, никто даже не сорвался. Когда мы интересовались у проводников что же это за тропа, по которой все время надо карабкаться. Они отвечали, что все хорошо, идем правильно в обход. Стало светать. Хорошенько сориентировались. Получалось, что дали большой крюк (не в том смысле, что заблудились, а в том, что, маршрут, навязанный нам Варенниковым и его проводниками, шел в обход места выхода на задачу, был сложен, не безопасен, и неоправданно удлинен, и запутан). Доложили Варенникову. Он приказал идти дальше маршрутом проводников и не терять времени. Главком торопил нас, не вылезая из эфира. Ругал, что мы еле шевелимся. Что беременные бабы дошли бы быстрее. Дошли бы они, или нет, не знаем, но разродились бы они от таких натуг точно. Хотя, если вернуться к предистории данного маршрута, то следует сказать, что мы (офицеры нашего батальона, во главе с комбатом), сразу забраковали его напрочь и предложили свой, более короткий и безопасный, который по логике напрашивался сам.
Проходил, предложенный нами маршрут, по левому (западному) хребту Вотапурского ущелья, практически, по самому его гребню, тем более, значительная его часть, шла через, якобы, расположенный на хребте пдб, который должен был прикрывать нас в дальнейшем, что в значительной степени добавляло безопасности этому варианту выдвижения. Кроме того, как упоминалось выше, наш вариант выдвижения на задачу, был, как минимум, вдвое короче и легче по рельефу. Но Варенников со своим окружением, в резкой форме, отверг наш вариант, не приведя ни одного довода в пользу его несостоятельности.
В приказном порядке, нам был навязан маршрут, первоначально предложенный проводниками, которым Варенников, почему-то, так верил. Пришлось сделать небольшой привал, чтобы подтянулись отставшие. (Сгруппировать растянувшийся батальон). Гвардии м-р Гайдай вызвал к себе командиров рот, чтобы уточнить задачу каждой. Выставили охранение. Остальные бойцы просто повалились с ног. Командиры рот поставили задачу командирам взводов.
Около 9-00, 25 мая 1985 года, 4 мср, получив уточненную задачу от командира батальона, вышла на её выполнение, согласно утвержденному ранее маршруту, с неразлучными с ней проводниками. Двигалась рота, приблизительно, в восточном направлении. Маршрут наш пролегал над кишлаком Панджигаль, чуть севернее его, далее, уже, к месту находящемуся севернее кишлака Коньяк, где, предположительно, находились так интересующие Варенникова склады. Шли через скалы, укрываясь за ними. Проводникам мы не верили. Но отказаться от выполнения приказа не могли. Мы заметили, что проводники стараются вести нас более открытыми местами, объясняя, что так лучше пройти. Но мы предпочитали идти через скалы, практически не меняя маршрута. Это в дальнейшем спасло много жизней. Если бы вся рота вышла на открытый участок, то мы бы, точно оправдали статью о нашей роте под названием: "Расстрелянная рота", которая была издана в 2001 году, в одной провинциальной газетенке. Там утверждалось, что:
"На следующее утро к батальону вышло двое раненых солдат, из 4-й роты, один из которых, потом скончался в вертолете. Это были все, кто остался в живых'.
С 1985 года подобных статей было написано немало. Многие из них сильно противоречили друг другу, потому что писались "от балды", по принципу: 'одна бабка сказала'. Общим в них было одно: все "знатоки" произошедших с нашей ротой событий, не владея реальной информацией, пытались сочинить что-нибудь, эдакое, заковыристое на грани реального. При этом, как правило, являясь "выдающимися стратегами и тактиками", все пишущие об этом бое, считали своим долгом, поучить, как надо было воевать, слабо представляя то, что имело место быть, в реальности. Правда, была еще официальная версия, выдвинутая большим командованием тех лет, чтобы прикрыть свою вину, за потери нашего батальона и взвалить её на "стрелочников", коими назначили нашего комбата и нашего погибшего командира роты. Первый долго, без вины, находился под арестом и под следствием, второй ничего не мог сказать в свое оправдание, по причине своей героической гибели. Показания солдат и офицеров роты и батальона, вообще, кроме нашего командира полка и командира дивизии, тогда, никто всерьёз не принимал. И лизоблюды всех мастей соревновались между собой, кто побольнее уколет или ущипнет, высосанной из пальца статейкой, чтобы угодить высоким чинам и поприятней лизнуть, глядишь, и карьера выгорит. Но сейчас то, что неймется, или лавры "бывалого тактика" спокойно спать не дают. Бумага, конечно, все стерпит. Правда, есть такая народная мудрость: "Если в чем-то не уверен, то лучше промолчи, за умного сойдешь". К счастью, есть документальные факты, которые нечем было крыть и которые в свое время спасли нашего комбата от тюрьмы, как не копали, получившие строгие указания следователи. Сохранились аэрофотосъемки того района боевых действий, на которых все очень ясно видно: где находились мы, где находились душманы, в какое время это происходило и прочее. Нашлись карты с нанесенной боевой обстановкой и поставленными задачами. Нашлись люди, которые это всё сохранили. Наконец, живы непосредственные участники и свидетели того боя, из числа бывших военнослужащих 4-й мотострелковой роты, которые поддерживают между собой дружеские отношения и часто вспоминают и обсуждают перипетии того самого трудного (в моральном смысле) сражения в своей жизни, которое и поныне не дает им спокойно жить. Во многом, благодаря горе авторам, которые своей клеветой оскорбляют то святое, что хранится в их израненных душах, заставляя страдать и души и тела. Большинство солдат и сержантов, прошедших через Кунар, очень болезненно, и по праву, относятся к критике своего командира роты, гвардии капитана Александра Григорьевича Перятинца. Ветераны роты того периода считают, что у них был только один командир роты, которого они уважали, любили и беспрекословно подчинялись. Все кого назначали командирами роты после гибели Перятинца, по- видимому, подсознательно сравнивая с ним, как полноправного командира они не воспринимали. Потому что Александр Григорьевич Перятинец был человеком с большой буквы. Личностью обладающей незаурядными качествами. Поэтому, привыкнув, что боевой командир должен быть таким, они не видели в обычных офицерах замену ему, не в обиду другим будет сказано. Так что от лица солдат и офицеров 4мср, с уверенностью заявляем, что по вине Александра Григорьевича за все время его службы в Афганистане не погиб ни один человек из нашей роты. Поэтому, пожалуйста, не пишите о том, чего не знаете. Хотим поправить авторов статей, типа 'Расстрелянная рота', что в описываемом вами бою, из состава 4-й роты погибло не 27, не 30, не 36 человек, а почти за 12-ти часовой бой, только восемь. Хотя, для нас, каждый из них дорог и горечь утраты оттого, что реальное число погибших меньше, указываемого в некомпетентных источниках, не становится легче. В том бою погибли лучшие из нас. Вечная им память.
Правда, в том сражении геройски пали, еще, 14-ть человек из других подразделений, принявших бой вместе с нами и они достойны не меньших почестей и памяти. Ветераны четвертой роты помнят этих 14-ть человек поименно и всегда в день памяти, 25-го мая, поминают их вместе со своими. Да, общее число погибших тогда, 22 человека, но далеко не все из них из личного состава 4-й роты.
Мы начали свой рассказ с описания реальных эпизодов боя, в которых видно, как сражались и умирали воины нашей роты, на глазах у своих товарищей и моменты их гибели, навсегда, запечатлелись в памяти очевидцев. Воины четвертой роты, во главе со своим командиром, остались, до конца верны, героическим традициям и заповедям своих отцов и дедов, воевавших в годы Великой Отечественной Войны, и заповедям более далеких предков, со времен былинных ВИТЯЗЕЙ.
Первыми погибли, идущие в дозоре, вместе с Василием Кузнецовым, гвардии рядовые: Виктор Акчебаш из Молдавии и Александр Францев из города Уссурийска, Приморского Края. Все трое вызвались в дозор добровольно, зная, на что идут. Следуя на установленном удалении от головного взвода, в свою очередь идущего впереди основных сил роты, они жертвовали своими молодыми жизнями ради тех, кто шёл за ними, принимая первый удар противника на себя, практически не имея шансов остаться в живых, если судьба выведет их на врага.
Проводники Варенникова сделали свое грязное дело. Как потом выяснилось, за кругленькую сумму, они вывели нашу роту на хорошо подготовленную засаду, на так называемых 'черных аистов', спецназ моджахедов, согласно тщательно разработанному плану. Наш дозор, буквально, уткнулся в засаду несколько севернее кишлака Коньяк. Поэтому, смело можем заявить, что ребята из дозора погибли не зря! Они дали возможность, основным силам роты, занять оборонительные позиции за камнями, за скалами, в расщелинах. Благо местность давала такую возможность. Ныне, известно, что разрекламированный западом, "террорист number 1?." Усама Бен Ладен, начинал свою деятельность в одном из таких отрядов "чёрных аистов".
Проводники, которым так доверял Главком, попытались перебежать на сторону моджахедов. Один пробежал не более 5-10-ти метров и был застрелен нашими бойцами. Второй упал, добежав до их позиций, его дальнейшая судьба неизвестна, хотя многие видели, что несколько пуль попали ему в спину. Так что, думается, последователям Иуды деньги впрок не пошли. Мы очень надеялись, что десантный батальон и разведрота откроют огонь с господствующих высот и дадут нам возможность для маневра. К примеру, мы легко могли уйти под прикрытие десантного батальона, на хребет, который был справа от нас, или отойти и дать возможность поработать артиллерии и авиации. Но десантники перестали выходить на связь, еще, рано утром. Сначала, мы думали, что они готовят, какой-то сюрприз духам, но когда по нам открыли огонь с того места, где должны были располагаться их позиции, нам стало не по себе. Ведь удара с этой стороны никто не ожидал. Когда началась стрельба, весь минометный расчет, во главе с гвардии лейтенантом Замковым Валерой, укрылся за большим валуном. Возможности развернуть миномет у них не было. Этот валун защищал от огня со стороны, где располагалась первая засада, но полностью открывал минометчиков со стороны хребта. Тогда все еще думали, что там наши.
Валеру и его ребят душманы уложили одной длинной пулеметной очередью. Они сидели, сбившись кучкой, укрываясь от огня из первой засады. Ведь минометный расчет, никогда, не ходил с ротой идущей впереди в гпз (головная походная застава). Обычно, с такой ротой ходил только офицер арткорректировщик. Вся минометная батарея, как правило, находилась с управлением батальона, откуда комбат, владея общей обстановкой, мог поддержать огнем минометов ту или иную роту. Это был отработанный, надежный и самый эффективный вариант. Но на этой армейской операции все было по-новому.
Во-первых, была дана команда усилить каждую мотострелковую роту 2-го мсб за счет других подразделений. По 10 бойцов из 1-го батальона было добавлено в каждую из рот нашего батальона. По этому поводу, можно сказать следующее: никто, никогда, не отдаст по своей воле, своих лучших солдат, в другое подразделение, а сам останется с теми, кто похуже. Ведь не секрет, что не у каждого солдата есть способности к войне, тем более в горах. Впрочем, как и во всякой другой мирной профессии. Так что пополнение мы получили по принципу: 'Возьми себе боже, что нам не гоже'. Хотя до этого мы воевали по принципу: 'лучше меньше, да лучше'. Мы не брали в горы солдат не способных к войне в горах, чтобы потом не тащить на себе, физически плохо подготовленных людей, а за одно все их снаряжение и оружие.
В результате, подготовленные бойцы отрывались от выполнения боевой задачи, таща на себе слабака, да еще теряли на это силы, которые были бы не лишними, при выполнении этой самой задачи. Так что опыт ведения боевых действий в горах говорит, что большим количеством личного состава можно не усилить, а ослабить подразделение. Как говорил великий полководец А.В. Суворов: 'Воевать надо не числом, а умением'. Подтвердим свои слова примером: на первых двух этапах этой операции мы потеряли от тепловых ударов, сильных потертостей, просто от физической неподготовленности, не менее половины от приданных нам на усиление военнослужащих из 1 мсб, которых мы откачивали и таскали на себе в качестве дополнительного снаряжения.
Во-вторых, каждую мср усилили минометным расчетом во главе с командиром минометного взвода, раскидав минометную батарею батальона. Объясняли эти нововведения тем, что каждая усиленная таким образом рота, сможет сама эффективно выполнять боевые задачи, как самостоятельное подразделение. Для войны в условиях гор Афганистана, как показал опыт последующих событий, это оказалось не удачным изменением предыдущего штатного состава роты. При непосредственном соприкосновении с противником, минометный расчет роты, идущей первой, становился бесполезным для боя и легко доступным для уничтожения врагом. Попробуйте развернуть миномет, сходу, на открытом месте, под прицельным огнем противника. Минометный расчет будет легко уничтожен, не успев сделать ни одного выстрела из миномета, не говоря уже о том, что ему позволят вести прицельную стрельбу по конкретным целям. На все это нужно время, которого не будет в реальных условиях войны в горах, когда противник действует внезапно, из заранее подготовленных засад, используя снайперский огонь. То, что было очевидным для нас, почему-то было скрытым для умов тех, кто принимал это решение и отдавал приказ на его исполнение. За просчеты старших начальников, заплатили своими жизнями, все ребята минометного расчета, посланного с нами. Они были хорошими опытными минометчиками, но, естественно, не знали приемов ведения боя в тех условиях, которые уготовила им судьба. Этим приемам были обучены наши пехотинцы, потому они и смогли оказать достойное сопротивление моджахедам, даже в такой, казалось бы, безвыходной ситуации. Как говорит древняя народная мудрость: "сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь пирожник".
Вот интересный факт из статистики боя у Асадабада. Все семеро погибших солдат и сержантов из состава 4 мср, были заслуженными, опытными воинами. Шестеро из них были старослужащими, прослужившими по полтора года и заслуженно считавшимися одними из лучших универсальных боевиков роты. Седьмым погибшим был гв. мл. сержант Василий Кузнецов, который прослужил год, но не уступал старшим товарищам ни в выносливости, ни в умении ориентироваться в сложной боевой обстановке, ни в умении обращения со всеми видами стрелкового оружия. Подвиг, совершенный Васей Кузнецовым, был уже описан нами выше. Т.е. в бою не погибло ни одного молодого, малоопытного солдата, ни один из них не был подставлен под прямой огонь противника, всю тяжесть боя взяли на себя те, кто были профессионалами своего дела, проявив при этом чудеса мужества и самообладания. Своим примером эти бойцы подняли боевой дух роте и настроили остальных товарищей на ожесточенное сопротивление противнику, значительно превосходящего нас как в численности, как в мощи вооружения, так и в выгодности расположения своих огневых позиций.
Гвардии сержант Альберт Айрапетян был первым, кто открыл эффективный огонь по моджахедам, застрелив одного из них, навскидку, у всех на глазах. Причем, по его словам, Альберт одновременно увидел целящегося в нас душмана и сигнал Васи Кузнецова. Реакция воина была мгновенной. Не раздумывая, он вскинул автомат и выстрелил в неосторожно высунувшегося духа. Басмач рухнул с уступа, даже не вскрикнув, сраженный метким выстрелом сержанта. Поняв, что они обнаружены и им не удастся подпустить нас еще ближе, моджахеды открыли по нам ураганный огонь. В дальнейшем, на протяжении всего боя, сержант Айрапетян мужественно сражался сам и руководил боем своих подчиненных, служа им примером стойкости, выдержки и бесстрашия. Просто чудо, что он остался жив. Огонь по нам велся из автоматов, причем, преимущественно, разрывными пулями. Из снайперских винтовок. Из ручных и крупнокалиберного пулеметов. Из ручных гранатометов, и даже из миномета и безоткатного орудия. Особенно плотным и почти беспрерывным был огонь в первые два часа боя. За это время, мы потеряли 15 человек убитыми и 8 человек ранеными. Из них 5 убитых и 4 раненых из состава 4-й роты, остальные из других подразделений. Противник надеялся, что мы не выдержим этого шквала огня и, обезумев от страха, бросим занятые нами позиции в скалах и побежим, пытаясь спастись бегством. Тогда бы они перестреляли всех нас, как мишени в тире и не осталось бы никого, кто бы смог рассказать правду об этом тяжелом сражении. Но рота не дрогнула, никто не побежал, никто не отошел, бросив своих товарищей на растерзание врагам. Наши запасы боеприпасов, были значительно скромнее, и пополнить их было негде, поэтому нам приходилось все время их экономить, стреляя одиночными или короткими очередями по 2-3 патрона.
Раненый в ногу гв. ряд. Леонид Майоров, тоже из старослужащих, после того, как его перевязали и сделали обезболивающий укол, отказался залечь в безопасное место, и продолжал вести прицельный огонь по противнику, до тех пор, пока не получил ранение в руку. Только тогда, после очередной перевязки, не имея дальнейшей возможности стрелять, он согласился переместиться в более безопасное место. Гвардии сержант Юрий Соколовский не только умело вел бой сам, но и успешно руководил бойцами 1-го взвода, организовав оборону на занимаемых позициях. Также героически сражались гвардии сержанты: Гареев Ильфак, Еровенков Виктор, Кабанов Юрий, Кадыров Курбан, задавая тон остальным. С наилучшей стороны показали себя гв. сержанты: Дуплишев Вячеслав и Кодиров Шухрат (отслужившие по полтора года) , из числа приданных 4-й роте на усиление, из л/с 1-го мсб. К сожалению, в дальнейшем, оба героически погибли в ожесточенной схватке, с превосходящими силами противника. В боковом охранении 4-й роты, шел гранатометный взвод батальона. С первых минут боя, попав под перекрестный огонь противника, гранатометчики не растерялись, а оказали упорное сопротивление. На этом участке боевых действий, отличился гв. сержант Вохмянин Василий. Грамотно руководя действиями подчиненных, он одновременно, личным примером показывал, как надо сражаться с врагом. Не давали расслабиться врагу гвардии рядовые: Коровин Сергей, Мустафаев Фамил, Хантураев Усман (Миша), Кодиров Ортик, Агаоразов Мерет, Каримов Меркадим и другие. Хантураев Усман, которого между собой, все звали Мишей, будучи рядовым солдатом, но не рядовым человеком, проявил командирские и организаторские способности в этом суровом бою. Не хуже опытного, матерого сержанта, он руководил группой солдат и помогал командиру взвода, на самых опасных участках. Ежесекундно рискуя своей жизнью, Усман проявил чудеса храбрости и отваги. В дальнейшем Миша неоднократно совершал геройские поступки, во время ведения боевых действий, постоянно вызывался добровольцем в дозор и для выполнения других опасных поручений. За что пользовался заслуженным авторитетом у офицеров роты и своих товарищей. Неоднократно представлялся своими командирами к награждению боевыми орденами и медалями, но Высокие Правительственные Награды постоянно проходили мимо него, доставаясь 'более достойным'. Подобную практику награждений, в полной мере, испытали на себе и другие достойные солдаты и офицеры нашей роты, нашего батальона, а также многие другие 'афганцы' из боевых, заслуженных подразделений и частей. По какой-то 'непонятной' причине, боевые награды, как осы на мед, с огромным удовольствием, 'прилипали' к грудям начальников строевых частей и прочих штабных 'сидельцев', также по 'достоинству' они оценили, 'рискованную' службу тех, кто 'окопался' на складах и прочих особо 'опасных' объектах. Да оно и понятно, кому же по нраву придется запах пота, крови, адского труда и притаившейся за спиной смерти. Справедливости ради надо отметить, что одну медаль 'ЗА ОТВАГУ' Усман всё-таки получил. Правда, только через семь лет после своей демобилизации. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Ведь внимание даже кошке приятно. А некоторых наших однополчан награды отыскивают и поныне. Солдатская молва тогда гласила, ' Как не воюй, а с гарантией наградят только посмертно, или, в крайнем случае, по ранению'. Если же тебя, плюс ко всему, невзлюбил какой-нибудь начальник, тогда наград тебе не видать, как своих ушей. К примеру, гв. ряд. Хантураев, за свой прямолинейный характер, пришёлся не по душе замполиту батальона м-ру Балахоненкову, 'достоинства' которого мы опишем чуть ниже. Так вот, этот майор, постоянно, изымал наградные представления на всех, кто пришелся ему не по душе, без видимых причин. Хотя, положа руку на сердце, можем с уверенностью сказать: не за награды мы тогда воевали, в первую очередь.
С наилучшей стороны показали себя военные медики, принимавшие активное участие в бою, под руководством начальника медицинского пункта батальона - гвардии прапорщика Виктора Пряднева. Они вытаскивали раненых с простреливаемых участков, обрабатывали раны, делали обезболивающие уколы и перевязки. При этом они не забывали по возможности вести огонь по врагу. Это санинструкторы: гвардии рядовые, Алимбаев Адхам(4мср), Фицик Василий (бат. мед. п.), Демкин Виктор (п. м. п.). Вся 4-я рота склоняет свои головы перед их храбростью и готовностью к самопожертвованию ради спасения жизни других. Многим они помогли, но не уберегли себя. Спасая других, героически погибли санинструкторы: Фицик В. П. и Демкин В. П. Были тяжело ранены: прапорщик Пряднев Виктор и рядовой Алимбаев Адхам. У Виктора Пряднева, проживающего ныне в городе Наро-Фоминске, до сих пор не действует правая рука. Алимбаев Адхам, был ранен в живот разрывной пулей. Когда с наступлением сумерек мы стали вытаскивать раненых вниз, оставив группу прикрытия, Адхам шел сам, бережно неся обеими руками свои вылезшие из раны кишки. Он даже не стонал. Только по бледному, напряженному лицу и по искусанным в кровь губам, можно было понять, какую боль ему приходилось терпеть. К счастью, он выжил, перенеся несколько сложных операций и потеряв в общей сложности более метра своих кишок. Ныне, он живет и здравствует в городе Ташкенте, являясь прокурором одного из районов.
К сожалению, недостойным образом, повел себя в бою, находящийся с ротой, заместитель командира батальона по политической части майор Балахоненков. В бою он не принимал, никакого участия, сразу, заскочив в подвернувшееся укрытие и затаившись в нем. Недалеко от него находился гвардии рядовой Фамил Мустафаев, который, как упоминалось выше, заняв удобную позицию, вел эффективный огонь по врагу. Майор Балахоненков, сидя в своем укрытии, неудачно выставил ногу и тут же получил касательное ранение в мягкую часть икры. Увидев, что ведущий бой Мустафаев, занимает, как показалось Балахоненкову, более безопасное укрытие, он перескочил туда и в буквальном смысле выкинул, за шиворот, ничего не подозревавшего солдата, на открытое место, прокричав: 'Пошёл на х..., не видишь, я ранен'. Перебегая в поисках новой позиции, Мустафаев был, серьезно, ранен и потерял много крови. Товарищи с трудом вытащили его из-под огня и перетащили в новое укрытие, оказав необходимую медицинскую помощь. Несколько солдат, позже слышали, как майор Балахоненков выкрикивал из 'своего' укрытия: 'Уходить надо мужики, уходить, пока всех не перестреляли'. Слава Богу, что его крики не посеяли паники среди сражавшихся. В дальнейшем м-р Балахоненков первым покинул поле боя, не дождавшись команды к отходу. Честно сказать Балахоненков и до этого не пользовался авторитетом среди офицеров и солдат батальона, а после этих отвратительных поступков он, навсегда, потерял всяческое уважение у всего личного состава. В четвертой роте его вообще презирали и на дух не переносили. Если принять во внимание, что он занимал должность замполита батальона и должен был личным примером поднимать боевой дух личному составу и вести его в бой, а также всё сказанное выше об этом, с позволения сказать 'человеке', то вообще говорить на эту тему больше не хочется. К нашему глубокому сожалению встречались и такие офицеры в нашем боевом батальоне, позоря его. Как говорится, 'в семье не без урода'.
Все это реальные факты того далекого боя, в которые по прошествии стольких лет трудно верить самим участникам и очевидцам происшедшего. Поэтому, чтобы восстановить полную картину тех событий, как можно точнее, пришлось воспользоваться коллективными воспоминаниями ветеранов четвертой роты. Каждый вспоминал, что видел, слышал и чувствовал именно он. Так по крупицам собирались строки, которые Вы сейчас читаете. Многим эти воспоминания дались очень не легко. У одних, от волнения, перехватывало дыхание, у других, сами собой, катились слезы по суровым мужским лицам. Так что, не судите строго художественную стилистику этого повествования. Оно писалось обнаженными нервами и кровоточащими сердцами, не утихающей болью душевных ран и обид, которые не излечило даже время. Простите за это эмоциональное отступление от основной темы. Мы продолжаем свой нелегкий рассказ. Слыша редкие, одиночные выстрелы в ответ, моджахеды считали, что сопротивление, практически, сломлено и не кому держать реальную оборону. Открыв ураганный огонь со всех ярусов, они выскочили в атаку, таким образом, пытаясь добить, как они считали, последних обороняющихся 'шурави', скрывающихся в скалах. Возможно, они надеялись, что стрелять в них будет просто нечем, после стольких часов боя. Тогда, в ход пошли ручные гранаты и оставленные, по приказу офицеров, как н.з. магазины с патронами. Таким образом, были отбиты три атаки разъяренных басмачей, теряющих своих воинов убитыми и ранеными, но не могущих сломить наше сопротивление. Не кривя душой, можно сказать, что противник у нас был серьёзный, имеющий основательную тактическую и огневую подготовку. До нас доносились команды на арабском языке, которые отдавались по рупору-громкоговорителю. Мы догадались, что они нашли нашу частоту радиосвязи и прослушивают все наши переговоры. Многочисленная группа снайперов, занимающая позиции на разных ярусах, держала в постоянном напряжении основные силы нашего батальона, не давая им осуществлять передвижения, для организации помощи нашей роте и прижимая их огнем к скалам. С расстояния около одного километра, был убит один из солдат минометчиков, находящийся с основными силами батальона, который высунулся, буквально, на одно мгновение, чтобы закинуть мину в миномет. Причем, снайпер попал точно в шею. Плотный пулеметный огонь, который, также, велся по месту расположения основных сил нашего батальона, не давал возможности для маневра. Большинство моджахедов, которых мы видели, были одеты в чёрные комбинезоны. На рукавах у многих были светлые повязки. Именно так одевались знаменитые 'черные аисты', спецназ моджахедов. Отряды 'черных аистов' проходили военную подготовку по системе специальных частей США и состояли в основном из арабских наемников. Обучали их в основном тоже арабские офицеры, которые, в свою очередь, прошли подготовку у соответствующих офицеров армии США. Комбинезоны, которые они носили, были известны как 'черная горка' и являлись горным снаряжением спец. частей армии США. В дождь они не промокают, в жару в них прохладно, в холод тепло. В наше время, многие, уже, слышали о термоматериалах и о связанных с этим понятием технологиях, повсюду, подается термобелье с аналогичными свойствами. Тогда, нам все это, казалось, чем-то нереальным, из другого мира. О таком снаряжении нам приходилось только мечтать. По прошествии стольких лет, думаем, что наши нынешние солдаты и офицеры, до сих пор, могут мечтать о нем, не имея в наличии. В поле нашего зрения "аисты" начали попадать, где - то, с середины 1984-го года. Чаще всего, нам приходилось их видеть и не только живыми, что, правда, случалось крайне редко, в районах: Багланов, Нахрин - Бурка, Ханабад - Талукан и некоторых других. Общаясь на б/д, с народом из других частей, мы слышали и о других местах их обитания. Действовали они, как в составах банд, так и отдельными группами. В случае, если удавалось, всерьёз, зажать банду, в составе которой были "аисты", то они, не проявляя излишнего героизма, уходили при первой возможности, вместе с иностранными советниками и инструкторами, прикрываясь обычными моджахедами. Чтобы они ходили в полный рост на пулеметы, никто из нас не видел и не слышал. Вот все, что нам было известно о "черных аистах", в то время. Так как, помощи нам ждать было не от кого, мы решили продержаться до наступления спасительной темноты и отойти под её прикрытием, предварительно вынеся раненых. Больше всего нас тревожило то, что до той поры может не хватить патронов. В ход давно пошли боеприпасы убитых и раненых товарищей, но и они были уже на исходе. Но самой большой бедой было то, что нам, несмотря, на неоднократные попытки, никак не удавалось вынести в безопасное место, нашего раненого командира роты. Моджахеды, видя наш интерес, поняли, что неспроста мы раз за разом рвемся к этому месту. По-видимому, они догадались, где находится наш командир и что он ранен. К тому же, как мы уже упоминали, они сидели на наших частотах и слушали наши переговоры. Конечно, если бы мы достучались до артиллерии, и она дала хотя бы несколько залпов по указанным нами координатам. Тогда, под прикрытием огня артиллерии, у нас появился бы, реальный шанс, чтобы вытащить гв. к-на Перятинца и отойти вместе с ним. Но артиллерия и авиация были для нас недоступны.
Наш командир, перед этой операцией, только вернулся из госпиталя, после перенесенного вирусного гепатита и не вошел ещё в форму. А тут такие физические нагрузки, да еще это тяжелое ранение. Когда душманы выскакивали в атаку, они тоже пытались захватить тот участок, где находился Александр Григорьевич. Тогда все, кто мог стрелять, отсекали их от этого места. Так что прорваться к нашему командиру не могли ни мы, ни духи. Рядом с ним, как вы уже знаете, волею судьбы, оказались два надежных сержанта: Еровенков Виктор из Питера и Гареев Игорь из Тольятти. Оба были лучшими сержантами своих взводов; один из первого, второй из третьего. Они грамотно выбрали позицию и по возможности оборудовали её для стрельбы. Александр Григорьевич сильно ослаб от большой потери крови, и наши сержанты спрятали его в небольшой грот в скале. Игорь и Витя бились с рвавшимся к командиру врагом не на жизнь, а на смерть, не подпуская его близко. Благо выбранная позиция защищала их с трех сторон, давая возможность вести огонь из-за укрытия. Легко уязвимы они были только с той стороны, с которой занимала господствующую высоту на хребте разведывательная рота, которая как пропала со связи с утра, так на ней и не появлялась. Хотя, командир нашего батальона дал команду взводу связи запрашивать их непрерывно. И связисты прилагали немало усилий, чтобы связаться с разведчиками на их частоте, для организации так необходимого нам взаимодействия. Ведь, мы так надеялись на огневую поддержку с их стороны на протяжении всего боя. Разведка хранила безмолвие, молча, наблюдая за всем происходящим. Как потом объясняли солдаты разведроты, со своих позиций они хорошо видели все перемещения моджахедов, но командование, по непонятным для нас причинам, приказало им не стрелять.
Так вот, оба сержанта прикрывавших командира роты, были застрелены снайперами, обошедшими их с незащищенной стороны, т.е. со стороны разведроты, в тот момент, когда, пользуясь затишьем, Еровенков перевязывал рану Гарееву, которого легко зацепило в руку. Гареев, чтобы не терять времени, снаряжал патронами магазин. Так они и замерли, склонившись друг к другу, убитые точными выстрелами снайперов в головы. Смерть застигла их внезапно. Со стороны казалось, что в момент, когда они занимались своим делом, им кто-то дал команду 'замри'. С гибелью этих двух сержантов у нас пропала последняя надежда вытащить нашего командира. Оставалось прикрывать его, пока сможем, не давая приближаться к нему басмачам. Бросить своего командира на растерзание врагам мы не могли. Остальных раненых нам удалось вытащить ниже и оставить в защищенном месте, под прикрытием солдат младших призывов.
Перятинец тоже понимал, что рота никогда его не бросит, не так она была воспитана. Также он понимал, что после гибели Гареева с Еровенковым шансы на его спасение растаяли окончательно. Ведь рота не сможет прикрывать его до бесконечности, потому что боеприпасы были на исходе. На случай если духи выскочат на него внезапно, он подготовил сюрприз: гранату Ф-1, без кольца, которую наш командир засунул в выемку скалы у себя под рукой так, чтобы её можно было легко выбить одним движением. Судя по всему, он больше всего опасался, что попадет в руки к моджахедам в бессознательном состоянии, так как потерял много крови и очень ослаб. Тем не менее, пытаясь спасти свою роту, Перятинец несколько раз, приказывал оставить его одного и отходить, после того, как вытащим остальных раненых. 'Уходите, живым я не сдамся',- выкрикивал он. Но рота оставалась на месте. Понимая, что, защищая его до последнего патрона, погибнут все, капитан принял решение, ценой своей жизни спасти роту, погибнуть, чтобы развязать руки остальным. 'Прощайте, мужики! Сохраните роту. Выходите, пока еще есть патроны. Выносите тех, кого можете. Я, ухожу навсегда. Прости меня Господи! Не поминайте лихом!',- Собрав последние силы, с надрывом, прокричал Александр Григорьевич, выбрав минуту затишья. Вслед за его словами раздался глухой одиночный выстрел. Так погиб старший 'Рулет'- командир 4-й гвардейской мотострелковой роты, гвардии капитан Перятинец Александр Григорьевич. Настоящий русский воин, офицер чести и долга, требовательный и заботливый командир- гордость Земли Русской. Перед этим он разбил 'ромашку'- радиостанцию для связи с авиацией и носимую Р-148, сжег свою карту. Наш, геройски погибший, Командир был награжден орденом 'Красной Звезды', посмертно. Этот факт, до сих пор, крайне возмущает всех ветеранов роты. Неужели Александр Григорьевич не заслужил более высокой Правительственной Награды за все, что он сделал, в том числе и до этого боя как офицер и как командир?
Вскоре, начало темнеть и это, было нам на руку. Патроны были на исходе, у большинства оставалось по последнему неполному магазину. Оставив группу прикрытия из добровольцев и доложив комбату на запасной частоте, потихоньку стали отходить, вынося раненых. Многие раненые шли сами, как могли, кто опирался на свой автомат, кто на плечо друга. Убедившись, что группа с ранеными ушла достаточно далеко, стала отходить группа прикрытия, используя так называемую тактику "снятия женского чулка". Это когда половина группы, под прикрытием огня товарищей, короткими перебежками отходила, используя естественные укрытия местности. Затем, когда отошедшая группа закреплялась на новом рубеже обороны, то под ее прикрытием, таким же способом отходила группа прикрывающая их до этого. И так этап за этапом. Командовал отходом роты гвардии старший лейтенант Транин Геннадий Юрьевич, который весь был посечен осколками разрывных пуль, но не покидал поле боя. Душманам очень не хотелось отпускать нас живыми. Они выскакивали и преследовали нас, попадая под огонь группы прикрытия. Теряя своих людей, они залегали. Видно, им было непривычно быть самим в роли мишеней.
В это время произошел курьезный случай. Рядовой Сергей Коровин, несколько замешкавшись, и не услышав команду к отходу своей группы, выскочил из своего укрытия, когда душманы были уже в 10 метрах от него. Судя по всему, у них была команда брать пленных. Поэтому они пытались догнать Коровина, который, убегая, выделывал такие акробатические трюки, которым бы позавидовал любой гимнаст, выполняющий вольные упражнения. Мы прикрывали его как могли. Поняв, что догнать нашего Сёху им не удастся, духи открыли по нему огонь, что придало ему ещё большей прыти. Он прыгал рыбкой через валуны, держа автомат в вытянутых перед собой руках, совершал кувырки и кульбиты. В одном месте, прыгнув рыбкой через валун метровой высоты, он провалился с другой стороны не менее чем на два метра, грохнувшись со всего маху об камни. Мы грешным делом думали, что он разбился, но Коровин тут же вскочил и побежал дальше. На нем был десантный комбинезон, не менее чем 52-54 го размера, хотя и 46-й размер пришёлся бы ему впору. Поэтому, когда он бежал, комбинезон на нём развевался, как парус на ветру. В другом месте, он, орудуя прикладом, скинул с уступа одного выскочившего на него моджахеда, застрелил другого, а затем, не задумываясь, спрыгнул с обрыва 5-6 метров высотой, прямо на камни и, попутно, застрелив ещё одного, сорвавшегося за ним духа, последним оставшимся патроном, побежал дальше. Когда он добежал до нас, и мы затащили его в укрытие, отбив наседавших душманов, нашим глазам открылась 'весёленькая' картина. Комбез Коровина был прострелен в шести местах, поэтому мы сняли его, чтобы обработать и перевязать раны. Каково было наше удивление, когда мы не нашли ни одного огнестрельного ранения на его теле, разве что касательные царапины, а ведь в него стреляли почти в упор. Зато от падений и ударов, тело Серёги Коровина превратилось в одну сплошную гематому. Выйти из такой перядряги, отделавшись только царапинами, синяками и шишками, дело не шуточное. Про таких в народе говорят: 'в рубашке ты парень родился'.
Наконец, окончательно стемнело, как это бывает в горах, как будто кто-то выключил свет. В темноте преследователи отстали, боясь, что сами нарвутся на засаду. Раненые были выведены в безопасное место и переданы в руки военных медиков. Которые в дальнейшем эвакуировали их в госпиталь, находящийся в Джелалабаде. С этим вопросом всё решилось нормально. Но на поле боя остались наши погибшие товарищи, наш ротный командир. Мы не могли оставить их на поругание врагу. Поэтому было принято решение, используя темноту, вернуться за своими погибшими и вынести их. Из состава 4-й мср были отобраны добровольцы, которые готовы были выполнить эту задачу не только морально, но и физически. В группу вошло четырнадцать человек, во главе с командиром взвода гв. л-том Щенниковым Владимиром. Обсудив план взаимодействия, мы в кромешной тьме, двинулись к месту боя, следуя за командиром взвода, который находил дорогу одному ему известным способом. Приблизившись к месту, мы услышали иностранную речь и шум передвижений. На месте боя находилась группа моджахедов. Стараясь передвигаться бесшумно сами, мы, тем не менее, хоть и не видели, зато хорошо слышали своих врагов. Приблизившись на сколько это было возможно, наша группа залегла за каменной грядой. Гв. л-нт Щенников, гв. ряд. Хантураев и гв. с-нт Кабанов взобрались на выступающую над местностью скалу и оттуда на слух, закидали душманов гранатами Ф-1. После взрывов поднялся шум, вопли, слышно было, как духи забегали, засуетились. Судя по шуму передвижений и возгласам их было не менее 40-50 человек. Нашей задачей было, не вступая с ними в бой, отогнать их с места гибели наших товарищей. Поэтому, подняв панику в рядах противника, мы, затаившись, выжидали, каковы будут их дальнейшие действия, надеясь на то, что, опасаясь новых непонятных взрывов, они уйдут.

[skram]

Судя по стонам и ругани, которые до нас доносились, мы поняли, что у них несколько человек, как минимум ранены. Нашего приближения они, по-видимому, не слышали. Да и не думали, что после всего произошедшего, у нас хватит ума вернуться. Поэтому до этого чувствовали себя в полной безопасности. Внезапно, несколько непонятных взрывов, потери. Наш расчет оказался верным. По видимому, старший, в этой группе духов, несколько раз на фарси дал команду: 'уходим'. После этого они быстро сгруппировались в одно место и двинулись вверх и вправо. Мы слышали, как они поднимали стонущих раненых и уносили их. Возможно среди тех, кого они выносили, было и несколько убитых. Руки чесались, чтобы закидать их гранатами, стрелять было нельзя, по причине мало эффективности этого дела, в полной темноте и потому, что вспышки выстрелов выдали бы наше место нахождения, о котором моджахеды, судя по всему, не догадывались.
Основные силы их наверняка были уже далеко, т.к. после нашего отхода по этому району наши могли нанести как бомбовый, так и артиллерийский удар, а 'черные аисты' подставляться не любили. Поэтому с наступлением темноты они тоже ушли, унося с собой своих раненых и убитых. Ведь по законам ислама своих погибших или умерших они должны были предать земле как можно быстрее, но в светлое время суток, в данном случае на рассвете. А на месте боя, на всякий случай, в качестве прикрытия они оставили небольшой отряд басмачей, которые в момент нашего подхода занимались банальным мародерством. Оторвав 'шакалов' от этого, милого их сердцу занятия, несколько бесцеремонным образом, мы, слушая звуки ночи, ждали, когда они уйдут на безопасное для нас расстояние. Выждав паузу, мы, соблюдая меры предосторожности, вышли на поиски погибших друзей. Скоро нами было найдено сразу 8 тел погибших. Они были выложены в ряд, шестеро из них были совершенно раздеты. Это было делом рук тех мародеров, которых мы отогнали. Затем, пролазив по камням и скалам около часа, мы нашли еще четверых павших героев. В кромешной темноте искать приходилось в буквальном смысле на ощупь. Найдя 12 геройски павших товарищей, мы решили выходить. Так как, нас было всего четырнадцать человек, больше нам было не вынести. Один, пойдет впереди, выбирая дорогу, двенадцать других понесут погибших и один пойдет в замыкании, прикрывая выход. Впереди шел, прокладывая дорогу назад, замполит роты гв. л-т Юрий Молокитин, за ним 12 бойцов, которые выносили на себе тела погибших, в замыкании шел, прикрывая отход, командир взвода гв. л-т Владимир Щенников. С тяжелой во всех смыслах ношей, по такой сложной местности, в полной темноте, двигались очень медленно. Когда занимались поисками, старались передвигаться бесшумно, но когда стали выносить, о бесшумном передвижении не могло быть и речи. Отошедшие моджахеды, услышав характерный шум осыпающихся камней, выдвинулись в нашу сторону. Мы слышали их, они слышали нас, не зная, реальной численности друг друга. В нашей ситуации принимать бой было нельзя, т.к. мы обязаны были вынести погибших друзей, поэтому, сдерживая ненависть к врагу, мы продолжали двигаться вперед. Моджахеды двигались за нами по пятам, но по каким-то причинам, тоже не нападали. Иногда с их стороны доносился приглушенный разговор. У наших ребят, по понятным причинам, были заняты руки, поэтому все шли, держа гранаты зубами, чтобы не дать врагу застать себя врасплох и в случае чего повторить подвиг Василия Кузнецова. Наконец, мы приблизились к расположению батальона, предупредив о себе по связи, чтобы нас не приняли за духов и не открыли по нам огонь. Видно было, что нас ждали, потому что раздались крики: 'Держитесь мужики, мы идем к вам' и прочие подобные им. Навстречу к нам выскочили солдаты и офицеры пятой и шестой рот батальона. Они помогли нам донести погибших ребят. Духи, услышав, что нас много, моментально отстали и растворились в ночи.
Только в расположении своего батальона нам удалось, посветив фонарем, рассмотреть, кого мы вынесли. Четверо погибших: Алибаев Н.Ю., Абакумов А.В., Акчебаш В.Н., Францев А.В., были с 4-й роты. Большинство из восьми остальных, вынесенных нами были с минометной батареи: Замковой В.К., Забоев Ю.М., Христофоров А.В., Андреев В.К., Ходжакулиев Р.С.; два санинструктора: Фицик В.П., Дёмкин В.П. и один гранатометчик Царцидзе З.М.. К нашему большому сожалению, среди вынесенных погибших не оказалось ни нашего командира роты, ни остальных погибших нашей роты. Выбирать не приходилось, да это было бы и несправедливо по отношению к остальным, так что вынесли тех, кого нашли первыми. Когда разобрались, кто кого выносил, то были очень удивлены тому, что гв. лейтенанта Замкового В. К., который весил порядка ста килограмм, нес гв. сержант Кабанов Юрий, который никогда не весил более 55 килограмм. Как он смог дотащить на себе такого великана, да еще по скалам, в темноте, до сих пор для всех остается загадкой. Поистине неисчерпаемы возможности человеческого организма. Что доказал еще один случай. Через некоторое время, после того, как мы вышли с погибшими, к расположению батальона вышел гв. ряд. Хамзаев А.Б., из личного состава мин. батареи. Он был тяжело ранен разрывной пулей в бок. Пуля вошла через верхнюю часть бедра и разорвалась в животе. Хамзаев, стиснув зубы, ковылял, опираясь на свой автомат. Минометчик рассказал, что долго был без сознания и пришел в себя в темноте. Затаившись, переждал, когда вокруг лазили духи. Потом он слышал несколько разрывов, один за другим, а чуть позже раненому солдату показалось, что он слышал шепот по-русски, но он боялся что ошибся. Когда он услышал, как мы уходим, то решил идти за нами, но, боясь ошибки, не обнаружил себя. Передвигаясь в направлении, котором мы ушли, Хамзаев наткнулся на басмачей, идущих за нами, но вовремя затаился. Выждал, когда они ушли в другую сторону и снова пошёл, туда, куда подсказывала интуиция. Так, превозмогая боль, он дошел до батальона. Состояние его было очень тяжелым, но сквозь страдания, в его глазах пробивалась радость и гордость, за то, что он смог выйти к своим. Затем мы нашли посадочную площадку для вертолета и перетащили туда павших товарищей. Дождались вертушку, благо прилетела она быстро, погрузили в нее погибших ребят и раненого А.Б. Хамзаева, который скончался в воздухе, не долетев живым до госпиталя.
Не тратя времени на отдых, двинулись назад за остальными погибшими. Было уже светло. На этот раз за нами шли, для оказания помощи, остальные силы батальона. Оставшихся погибших нашли быстро. Гв. капитан Перятинец А.Г. лежал в маленьком гротике. Правая, разбитая выше колена, нога была перетянута жгутом. Комбинезон весь был в засохшей крови. На лице было спокойствие и умиротворение. О приготовленной им гранате, с чекой зажатой в выемке скалы, мы вам уже рассказывали. Рядом валялись две разбитые радиостанции и обгоревший клочок сожженной им карты. За левой стенкой грота, как описывалось выше, находились два погибших сержанта, прикрывавших его. Четвертым нашли нашего героя Васю Кузнецова. Двух других ребят погибших с ним в дозоре мы нашли и вынесли ночью. Его же не обнаружили в темноте по той причине, что мощным взрывом, когда он подорвался с моджахедами, ему оторвало руки, ноги и голову. Осталось одно израненное туловище. Остальных частей тела сержанта Кузнецова нам так и не удалось найти. Зато вокруг валялось много окровавленных клочков одежды моджахедов и их головные уборы. Все погибшие из других подразделений тоже были найдены. Теперь было легче. Было больше народу, было светло, да и вынести осталось всего восемь геройски павших товарищей. Погибших выносили на посадочную площадку, уложив их на плащ-палатки.
Перед этим, у нас было время осмотреть основные боевые позиции моджахедов, которые были заняты нашим батальоном. Мы обнаружили кучи стреляных гильз, удобные бойницы в скалах, оборудованные пути отхода в мощные укрытия, выдолбленные в скальной породе щели на случай артобстрела. Вместе с тем мы обнаружили много засохших пятен крови на скалах и в укрытиях, засохшие окровавленные бинты, разорванную одежду, также с пятнами крови, шприцы, пустые ампулы и пустые упаковки от лекарств импортного производства. Все это говорило о том, что у моджахедов тоже были потери убитыми и ранеными. Бой с нами не прошел для них бесследно. Что, учитывая условия, в которых пришлось его вести, вселяло гордость за наших солдат, сержантов и офицеров. Но никоим образом не смягчало горечь потерь и утрат, которые мы понесли.
Погиб наш командир - гвардии капитан Александр Григорьевич Перятинец. Один человек из управления роты был ранен. Погибли два медика - санинструктора, приданных нашей роте. Больше всех пострадал второй взвод, которым командовал гв. ст. л-т Транин Г.Ю., т.к. шел первым и основной удар принял на себя, потеряв четырех человек убитыми и четырех ранеными. Вторым шел первый взвод во главе с командиром роты, с ним шел и минометный расчет во главе с гв. л-том. Замковым В.К., чтобы быть поближе к командиру роты. С первого взвода погибло два человека и трое были ранены. Еще один молодой солдат из этого взвода, от всего увиденного, потерял рассудок. У человека не выдержала психика. Минометный расчет, как упоминалось выше, погиб полностью, во главе с командиром огневого взвода, потеряв шесть человек. Третьим шел, третий взвод во главе с гв. л-том Щенниковым В.В.. В этом взводе погиб один человек и один человек был ранен. В боковом охранении гпз (4-й роты), шел гранатометный взвод батальона. Гранатометчики потеряли три человека убитыми и три человека были ранены. Из приданных роте, бойцов 1-го батальона, погибли два сержанта из старослужащих, показавших себя в бою с наилучшей стороны - вечная им память. Два солдата из л/с 1-го мсб были ранены. В замыкании, шел четвертый - пулеметно-гранатометный взвод 4-й роты, во главе с гв. прапорщиком Волковым А.В. В этом взводе потерь не было. Таковы были общие потери убитыми и ранеными в 4-й гвардейской мотострелковой роте и в приданных ей подразделениях. Из раненых в дальнейшем было комиссовано два человека, потерявший рассудок гв. рядовой Трушкин С.М. и раненый в живот гв. рядовой Алимбаев А. И. В госпитале, после продолжительной борьбы за жизнь, в июле 1985-го года, скончался тяжелораненый гв. рядовой Инобеддинов Ж.К. - из л/с 1-го мсб. Остальные раненые в этом бою, после лечения в госпитале, в основном, не позже чем через месяц-два вернулись в строй.
Об отношении солдат, сержантов и офицеров 4-й роты к своему погибшему ротному, мы уже писали, хотя об этом писать и говорить можно бесконечно. Теперь хотим рассказать об остальных офицерах нашей роты, которые пользовались неподдельным авторитетом среди подчиненных. Командиры взводов: Геннадий Юрьевич Транин и Владимир Витальевич Щенников всегда были верными и достойными помощниками нашего командира роты. Каждый из них, в его отсутствие, легко справлялся с обязанностями ротного, и он смело мог на них положиться. Оба были строгими, но справедливыми офицерами. Не кривя душой, сознаемся, что после гибели гвардии капитана Перятинца А. Г. вся надежда солдат и сержантов роты была именно на этих двух офицеров. Если хотя бы один из них выходил на боевые действия, мы знали, что все будет хорошо. Они легко ориентировались в боевой обстановке и всегда принимали целесообразные решения. За ними мы себя чувствовали, как за каменной стеной. Для нас всегда было загадкой, почему ни одного из них не назначили командиром роты. Ведь честно сказать, многие командиры рот на войне им в подметки не годились. Простите за прямоту. По-видимому, они оба имели один существенный 'недостаток'. Они умели хорошо воевать, но не умели прогибаться перед начальством в нужную сторону, после возвращения с боевых действий. На операциях их взвода всегда по очереди ходили первыми в роте. Такая у них была договоренность между собой. 25 мая, в Кунаре, идти первым выпала очередь взводу гв. ст. л-нта Транина. Если бы не Геннадий Юрьевич, который грамотно вел свой взвод в дозоре, соблюдая все меры предосторожности, то потерь во взводе и в роте было бы намного больше. Во время боя, гв. ст. л-нт Транин крутился, как белка в колесе сам и не давал расслабиться подчиненным, корректируя выбор ими позиций для обороны, организуя вынос с простреливаемых участков раненых и оказание им мед. помощи. При этом, как мы уже говорили, он весь был изранен осколками от разрывных пуль. Но согласился, чтобы ему оказали медицинскую помощь, только после того, как рота оказалась в безопасности. Грамотно командовал прикрытием и отходом роты, не потеряв при этом ни одного человека. Среди солдат и сержантов нашей роты закрепилось мнение, что гвардии лейтенант, а впоследствии гв. ст. л-нт Щенников Владимир Витальевич, всегда сможет найти, правильный выход из самой сложной ситуации в боевой обстановке. Поэтому, мы всегда доверяли любому принятому им решению и, не задумываясь, выполняли его приказы. У Владимира Витальевича всегда был самый физически крепкий и подготовленный взвод. Зачастую, именно, из его взвода подбирались Зам. ком. взвода для других взводов роты. В этом бою раненого ротного на протяжении всего боя метким огнем прикрывал, не подпуская к нему духов, лучший сержант 3-го взвода Гареев И.В.. Который перед этим под огнем, вытащил его, с помощью сержанта Еровенкова В.В., спрятал в укрытие, обработав ему рану и наложив жгут. А затем они вместе героически прикрывали своего командира до конца своих жизней. Если бы не соседи, которые подвели, эти отважные сержанты вытащили бы командира. Такую боевую подготовку, физическую и моральную закалку Гареев Ильфак получил у своего ком. взвода Владимира Щенникова. Так же как Геннадий Транин обучил верности долгу и умению воевать гордость нашей роты Васю Кузнецова. Так же как батальон и рота передали накопленный боевой опыт, в свое время, нашим командирам взводов. Но вначале нас всех вырастили и воспитали наши родители. Глубокий поклон всем им от нас.
В бою как Транин, так и Щенников, неоднократно, пытались прорваться к командиру роты, но это не удалось никому. Не всё в силах человека. Есть ещё и Божий промысел, у каждого своя судьба. Делая очередную попытку подойти поближе к ротному гв. л-нт Владимир Щенников получил осколочное ранение в грудь, но не подал виду и не показал это никому. Знал об этом только гвардии сержант Юрий Кабанов, который с помощью ножа и автоматного шомпола помог вытащить осколок из груди, а в рану тем же шомполом, засунул бинт, насквозь пропитанный йодом и сверху заклеил пластырем. Не показывая вида, Щенников продолжал командовать взводом, обратившись за мед. помощью, когда мы были уже в Асадабаде. От предложенной ему госпитализации он отказался, т. к. после госпитализации Транина Г. Ю. остался единственным боевым командиром в роте и не мог оставить личный состав роты после всего случившегося, на произвол судьбы. Когда рота вышла из-под огня и вынесла раненых, именно лейтенант Щенников решил идти в пасть к врагу, в кромешной тьме, не зная что ждет впереди, ради того, чтобы не оставить погибших товарищей на поругание врагу. Ведь всем были известны издевательства басмачей над попавшими к ним телами наших солдат и офицеров, с отрезанием голов и одеванием их на шесты, с отрубанием конечностей и снятием кожи с трупов. Именно Щенников, объяснив ситуацию, отобрал добровольцев с 4-й роты и повел их к месту боя, как кошка, ориентируясь в темноте. Он отогнал моджахедов от трупов наших товарищей, посеяв в их рядах панику. После этого, он ночью, вынес со своими бойцами, из-под самого носа у духов, наших павших братьев по оружию. Через скалы, по которым и днем трудно пройти, 14-ть человек вынесли двенадцать раздувшихся на солнце трупов прямо к расположению батальона, хотя заблудиться было проще пареной репы. Моджахеды, растерявшись от такой наглости, так и не решились напасть, хотя сопровождали группу Щенникова по пятам, до встречи с основными силами б-на. Если бы мы не уважали этого офицера и не доверяли ему, разве бы кто-нибудь пошёл с ним добровольно туда, откуда только что едва ноги унесли. Отобранная им группа сработала, как единый организм. Все понимали друг друга без слов. Выносили погибших, держа гранаты в сжатых зубах. Мы были уверены в нашем лейтенанте, так же как и он был уверен в нас, что в случае чего, никто живым в плен не сдастся. После этого боя у нас был еще один этап операции в провинции Кунар, от Асадабада до Асмара. Именно гв. л-нт Щенников, который исполнял обязанности командира роты, вместе с замполитом роты гв. лейтенантом Молокитиным тогда настроили нас и подняли нам боевой дух. Потому что, большие начальники из свиты Варенникова, так нас оболгали и унизили, что жить дальше не хотелось, ни то, что воевать. Наш замполит роты гв. л-нт Юрий Молокитин всегда защищал солдат и сержантов роты от несправедливых нападок других офицеров, когда они имели место. Всегда вел себя с нами корректно, никогда не оскорблял и не унижал наше человеческое достоинство. Пользовался уважением и авторитетом у подчиненных. В бою у Асадабада вел себя бесстрашно, личным примером поднимая боевой дух у сержантского и рядового состава. Первым вызвался добровольно идти за погибшими товарищами. Ни разу не совершил, ни одного бесчестного поступка по отношению к военнослужащим роты. В общем, и в целом был для нас настоящим комиссаром, в хорошем смысле этого слова.
Вот такими были офицеры, которых мы уважали и любили тогда. Такими мы их видели глазами подчиненных в то нелегкое для нас время. Много воды утекло с тех пор, у некоторых из нас дети уже почти того возраста, какими мы сами были тогда. Но в наших глазах они остались такими же, по сей день. Думаем, что немногие солдаты и сержанты сохранили такую же светлую память о командирах, в подчинении которых служили. Ведь об этих своих офицерах мы помним, потому, как нам кажется, что они отличались от многих других. После Кунара, пока в нашей роте служили вышеперечисленные, уважаемые нами офицеры, они не давали, вновь пришедшим к нам офицерам, совершать большие глупости при ведении боевых действий, во время, останавливая их. Поэтому до их замены, хоть мы и участвовали во многих серьёзных боевых операциях, к примеру: вдоль и поперек облазили весь Саланг и Панджшер, взяли большие склады с оружием в районе Ташкургана, мы больше не потеряли ни одного человека. Хотя наша рота опять, как и прежде, ходила первой в батальоне. Спасибо Вам, Дорогие наши командиры, что сохранили нам жизни и уважение к себе.
Ветераны 4-ой мср, также выражают свое уважение, некоторым офицерам батальона из других мотострелковых рот: Это замполит 5-ой мср гвардии ст. л-нт Емельянов Алексей Владимирович, пытавшийся прорваться с группой бойцов на выручку 4-й роте, рискуя своей жизнью, который был легко ранен и получил сильный ожог лица. Это замполит 6-ой мср, гвардии ст. л-нт Брицко Геннадий, который, спустившись и пройдя по низу, прорвался к 4-ой мср и помогал выносить раненых и убитых. БОЛЬШОЙ Поклон им и СПАСИБО от всех Ветеранов 4-ой Гвардейской мср.
Ошибается тот, кто думает, что наши злоключения, связанные с этим боем, закончились, вместе с описанными выше событиями. Нашу роту разместили в палатках батальона спецназа в Асадабаде. Пришло время 'назначать' виновных в том, что всего в нескольких километрах от ставки Варенникова наш батальон потерял 22 человека убитыми и 18 ранеными. Мы, грешным делом, думали, что нам дадут возможность задать вопросы, по поводу: где находился тот десантный б-он, который должен был прикрывать наш батальон с правого от нас хребта и который по связи утверждал, что находится на своих позициях, 'готовый к взаимодействию' с нами и который, потом, в утренние часы, просто бесследно исчез, испарился. Хотя, наученные горьким опытом, мы не можем обвинять кого-то огульно. Ведь, мы не знаем, какую задачу получил тот батальон, на самом деле. И где он находился. Почему разведрота ушла со связи и молча созерцала за всем происходящим, не оказав нам огневой поддержки. Где обещанная поддержка артиллерии и авиации. Почему, 'надежнейшие' проводники, оказались предателями, и т. д., и т. п. Но вопросы задавали не мы, а нам. Офицеров и солдат нашего батальона взяли в оборот старшие штабные офицеры свиты Варенникова и особисты. То, что происходило, казалось кошмарным сном. Нас обвиняли во всех 'смертных грехах'. Чего мы только не выслушали в свой адрес: Оказывается мы 'заблудились и находились неизвестно где', что нашу роту 'разогнали 10 дедов с палками', а мы 'со страха разбежались и побросали оружие', из которого эти деды и 'постреляли наших товарищей'. 'Артиллерия и авиация работали без устали' по координатам целей, которые мы давали, но 'они находились в другом от нас месте'. Оказывается, что десантный батальон, которого мы не слышали и не видели во время боя, а его позиции были заняты моджахедами на самом деле 'находился на положенных ему позициях', а именно мы 'болтались неизвестно где'. Кто и чему нас только не учил. Один старый полковник всерьез утверждал, что нам надо было подняться в штыковую атаку, что никто и никогда не выдерживал русской штыковой атаки. Жалко было смотреть на наших солдат, которые сначала не понимали, шутят с ними или говорят всерьез. Им было непонятно за что их ругают, ведь они не щадя своих жизней сражались с превосходящим их в численности и вооружении врагом, не бросив ни одного раненого ни одного убитого, а их обвиняли в трусости, в неподготовленности, в неумении владеть оружием.
Против такого 'врага', как штабной лизоблюд и бюрократ, наши солдаты и сержанты оказались бессильны. Сначала они пытались рассказать, как все было на самом деле, написали кучу объяснительных. Но, поняв, что никто их не слушает и 'не верит' ни одному их слову, потому что есть такое указание, сделать их 'козлами отпущения', они замкнулись и ушли в себя, не проявляя внешне то, что творилось у них внутри. Но что-то в них надломилось после такой встречи со штабными начальниками и "особистами" после боя. Навсегда, они перестали верить всем офицерам - кроме своих. За теми офицерами, которым они не доверяли, у них, окончательно, закрепилось прозвище - 'шакалы'. Это прозвище ходило по полку, и прочно закреплялось за не имеющими уважения, или потерявшими его перед подчиненными, офицерами.
Как уже говорилось выше, основными 'стрелочниками', виноватыми во всех наших потерях, назначили нашего командира батальона гв. майора Гайдая И.В. и погибшего командира роты гв. к-на Перятинца А.Г.. Чтобы подвести законную базу под эти обвинения, была придумана новая версия, произошедших ранее событий, которые привели к большим и неоправданным потерям личного состава нашего батальона. Версия, прямо скажем, при мало мальски внимательном рассмотрении абсолютно несостоятельная, но, повидимому, высокое начальство считало выше своего достоинства сильно напрягать мозги по таким "незначительным" поводам. Естественно, штабными стратегами на карты была нанесена новая обстановка, которую мы впервые увидели по возвращению с описанных выше событий. Тем не менее, заново нанесенная обстановка и выдавалась за нашу подлинную боевую задачу.
Вот, как выглядела, эта наспех измененная версия, якобы, поставленной нам, боевой задачи:
"Вроде бы, где-то неподалеку, шел бой. Душманы закрепились, где-то на гребне и оказывали упорное сопротивление, штурмующим их в лоб войскам. Ни авиацией, ни артиллерией, выбить их не удавалось. Причем, все это будто бы, происходило в нескольких километрах от ставки. И тут, в головах "великих стратегов" из ставки, возникло, "гениальное" по своей "простоте", "решение проблемы". Решили взять батальон, "заотдыхавшийся" в резерве (это наш-то) и отправить его в тыл, не на шутку "закрепившемуся" противнику. Тряхнув, "накопившейся в резерве мощью", сходу выбить банду душманов с неподступных доселе укреплений и уничтожить её. Всех дел-то, всего, ничего. А мы, "непутевые" прямо от ставки, свернули в хорошоохраняемое моджахедами ущелье, заблудились (прямо, тут же, не пройдя и нескольких километров), и наткнулись на засаду. Бросились бежать, побросав оружие, раненых и убитых, и бежали до Ставки Варенникова, вопя и моля о помощи, преследуемые древними аксакалами с дубинами и батогами. Не защити нас Варенников и воспоминания о нас бы не осталось".
Буквально, почти дословно, так все это излагалось - САМИМ и его близким окружением. Для пущей убедительности, в ход пускались карты с новой, незнакомой нам обстановкой. C нас требовали объяснительные на основании вышеизложенного, не воспринимая информацию, которая имела место в действительности. Все происходило, как во сне. Казалось, сейчас, мы все проснемся и эти галлюцинации закончатся. На наше требование, показать карты, с обстановкой нанесенной нашими руками, отвечали, что они, уже, уничтожены. (Хорошо, что кое-кому удалось сохранить карту с подлинной обстановкой и кодировкой по зверям) Причем, ни слова о проводниках, будто бы их и не было в природе. Старый маршрут выдвижения и склады со "Стингерами", тоже канули в лету. Ни мы, (не до выдвижения, не во время его, до момента встречи с засадой) ни разведрота, которая заняла свои позиции, согласно предыдущей (реальной) обстановке за сутки до нас, никто другой, из частей и подразделений, находящихся в это время поблизости, не слышал звуков близкого боя, тем более, с применением авиации и артиллерии, во временной промежуток, сответствующий "нашей", неожиданно появившейся "боевой задаче".
Несмотря, на все эти и многие другие аргументы, выдвигаемые против наспех слепленной версии, о причинах и характере наших больших потерь личного состава, нас не слышали и не слушали, принуждая принять "высосанную из пальца" версию, высшего командования, как неоспоримую и единственно верную. Чем нам только не угрожали, как только не пугали, но мы стояли на своем. Рассказывали и писали в объяснительных все, что было реально. Допрашивающие пускались на различные хитрости, типа: "Мы понимаем, что вы не причем. Вас, лично, никто и не винит. Во всем виноваты комбат и командир 4-й мср. Подумайте, ведь, по их вине погибли ни за что, ни про что, ваши товарищи, могли погибнуть и вы. Командир роты погиб, ему, всё равно, ничего не будет. Комбат ответит по закону, вне зависимости от ваших показаний. Вы, ничего не измените, проявляя характер и играя в благородство. Не занимайтесь чистоплюйством, подумайте о своем будущем, и т.д. и т.п. Но, даже, мысли не возникало, что-то изменить в своих показаниях, или пойти на попятный, ни у кого из тех, кого пытались сломить. Получилось, что нас, просто, бросили под 'локомотив', летящий на полном ходу и сминающий всё, на своем пути. Много времени и сил ушло у офицеров и солдат батальона чтобы доказать невиновность своих командиров. Хотя, официальные обвинения были сняты, под тяжестью неоспоримых фактов и сохранившихся официальных документов, до сих пор, многие, слышавшие об этом бое, находятся в плену первоначальной, официальной версии старшего командования. Давно известно, не надо прилагать усилий, для выдвижения любых, самых абсурдных обвинений, но всегда, стоит больших усилий доказать, что ты не 'верблюд'.
Спасибо, нашему командиру полка гв. подполковнику Скородумову Александру Ивановичу и командиру дивизии гв. п-ку Малахову, которые внимательно выслушали офицеров и солдат батальона, проанализировали информацию и вступились за честь нашего комбата и всего батальона в целом. Низкий поклон им, что не отдали свой батальон на растерзание матерым 'хищникам'.
Может по нашему неумению 'масштабно' мыслить, может по нашей природной 'глупости', мы до сих пор мучаемся вопросом, что же такого героического совершил генерал Армии Варенников Валентин Иванович, за время своих командировок, что получил звание Героя Советского Союза за войну в Афганистане. Мы понимаем, что у каждого на войне свои обязанности и свои задачи, в соответствии с должностями и званиями. Но нам, ветеранам, незаслуженно оболганной роты, никак не понять, что, ещё более героического, могли бы совершить, выполняя свой воинский долг, наши погибшие товарищи, чем они совершили. Ведь даже гв. сержант Василий Кузнецов, за свой подвиг, не был удостоен высокого звания Героя Советского Союза, посмертно. Хотя, он в отличие от этого генерала не выбирал себе профессию военного и не вызывался добровольно ехать в Афганистан. Василий был призван в Армию из Сельскохозяйственной Академии г. Москвы. Он выбрал себе самую мирную профессию из всех возможных, но судьба распорядилась иначе. Тем не менее, Кузнецов, воюя, даже, не за независимость своей Родины, остался до конца верен своему воинскому долгу и присяге. Такие подвиги совершали наши деды во время Великой Отечественной войны, защищая свою Родину, своих родных и близких. Мы знаем, что генерал Варенников принимал участие в той Великой войне и участвовал в параде победы. О том периоде его жизни имеют право судить лишь те, кто служил и воевал с ним тогда. Но за Афганскую войну наш батальон кое-что повидал, и мы можем объективно оценивать действия различных начальников, какую бы тень на плетень они не наводили. Никогда до этой Армейской операции и после нее, наш батальон не терял столько людей убитыми и ранеными. Причем, можем отметить, что эти боевые действия не были самыми сложными и при правильной организации имели бы совсем иной результат.
В качестве примера, можем привести одну из наиболее результативных операций нашего батальона, по уничтожению банд формирования душманов, у населенного пункта Чимтана. Не вдаваясь в подробности того боя, т. к. это тема для отдельного разговора, упомянем лишь то, что, практически полностью уничтожив хорошо подготовленную и вооруженную банду, мы не потеряли ни одного человека, не убитыми, не ранеными. Хотя основная часть боя проходила, практически, в рукопашную. Тогда, только на месте рукопашной схватки, насчитали более 120-ти моджахедов убитыми. Причём в состав банды входили китайские и арабские наемники и инструктора. Банда была вооружена большим количеством гранатометов, пулеметов и снайперских винтовок. И это далеко не единственный пример результативных операций, без потерь с нашей стороны. Правда, до такой рукопашной больше не доходило.
Тогда, чтобы удостовериться в истинности доложенных результатов операции, прилетал на место боя начальник штаба Туркестанского Военного Округа, генерал-полковник Кривошеев. Судя по его поведению, он был искренне поражен всем увиденным. Генерал Кривошеев приказал построить батальон и, пройдя вдоль строя, лично пожал руку каждому солдату, сержанту и офицеру, пообещав, что все принимавшие участие в этом бою будут награждены орденами и медалями. Но не это обещание окрыляло и переполняло радостью и гордостью наши души и сердца, а то, что мы бились плечом к плечу, не на жизнь, а на смерть, защищая и прикрывая друг друга, и все остались живы и здоровы. Противник тогда не выдержал нашего напора и дрогнул. Потому что у них, каждый сражался сам за себя, а у нас каждый за всех и все за каждого. Тогда, у моджахедов началась настоящая паника, и они бросились врассыпную, беспорядочно отстреливаясь. Ими владела одна мысль: убежать. То, что мы не потеряли ни одного человека, было большим чудом и без Божьего провидения здесь не обошлось. Правда, обещанных орденов и медалей, за этот бой, никто из нас так и не получил. Главным отличием всех наших успешных операций было то, что командовали нами наши непосредственные начальники. Вторым, немаловажным условием, было то, что мы не посвящали в свои планы дружественную афганскую армию и госбезопасность. В этих случаях исключалась утечка информации о месте и времени проведения операции. В противном случае, о том, куда мы идем, знали даже маленькие дети из соседних кишлаков.
В Кунарской операции вышеперечисленные составляющие успеха отсутствовали напрочь. Здесь мы попали, практически, под непосредственное командование Главкома Сухопутных Войск, генерала Армии Варенникова В.И.. Он, лично, ставил боевую задачу нашему батальону, обещая, при этом, всяческую поддержку и лично контролировал каждый наш шаг. Чего нам стоила его слепая вера в афганских проводников, маршрутом которых мы должны были следовать без вариантов, Вы уже знаете. То есть, наш батальон зажали в строгие рамки чужого сценария. В результате нам пришлось пожинать плоды чужой некомпетентности и непомерных амбиций, заплатив за них кровью лучших из нас. Осуществляя общее командование Армейской операцией, и имея в своем распоряжении, практически, неограниченные силы и средства для выполнения любой задачи, тем не менее, в нашем конкретном случае, Главком не смог организовать взаимодействие трех подразделений. Имеется в виду наш батальон и батальон и разведрота, которые должны были обеспечить нам прикрытие и огневую поддержку. Насчет обещанной нашему батальону, всемерной поддержки авиацией и артиллерией, вообще сказать нечего. Это притом, что запрашивали мы её весь день, обращаясь непосредственно к Варенникову. Нам не понять, как, зная истинное положение вещей, военачальник такого высокого ранга, не смог решить такую простую задачу, за такой большой срок. Смеем вас уверить, что, если бы Варенников просто бы поставил боевую задачу нашему батальону, не влезая в тонкости ее выполнения, и не навязывая нам своего варианта, как единственно верного, то наш комбат и командиры рот смогли бы организовать выполнение этой задачи своими давно проверенными способами, не надеясь на поддержку других подразделений. Никогда бы наши командиры не повели батальон таким, мягко говоря, бестолковым маршрутом. Мы сами были в состоянии, несмотря на сильную усталость, занять господствующие высоты, при незначительной поддержке артиллерии, и обеспечить двумя ротами и минометной батареей прикрытие третьей роте сверху, для выполнения ей основной задачи. Но о том, чтобы дать нам возможность, для самостоятельных действий не было и речи.
По имеющейся у нас информации, в эту же Армейскую боевую операцию, по приказу Варенникова, два батальона из других частей, были десантированы с вертолетов, на наши же, выставленные ранее, минные поля. Командование джелалабадской бригады, естественно, предупреждало о минных полях и об опрометчивости данного приказа, но Главком толи не поверил в минные поля, толи не привык менять своих решений. В результате, десантированные на мины, понесли ничем неоправданные потери убитыми и ранеными. Вы представляете, сколько труда было затрачено, чтобы вывести людей с тех минных полей, чтобы вытащить убитых и раненых. И все из-за глупых 'полководческих' амбиций одного генерала, который в детстве не наигрался в оловянных солдатиков. Зато, если бы вы видели, сколько сил и средств было задействовано для охраны 'драгоценной' жизни Главкома. В горах, в это время, воевало едва ли больше, в реальном исчислении. В эту же операцию, из-за элементарного разгильдяйства, которого в придворных частях на войне не занимать, взорвались полевые склады с боеприпасами. Вы бы видели, какой был фейерверк, на радость моджахедов. Мы, наблюдая это зарево с гор, вначале подумали, что душманы напали на ставку Варенникова, но позже узнали о настоящих причинах случившегося. От скуки и бесконтрольности, солдаты одного из подразделений обслуги, для которых все, что горит, стреляет и взрывается, в диковинку, развлекались, поджигая порох для экспериментальных артиллерийских снарядов, вблизи от штабелей из ящиков с боеприпасами. Удивительно, что никто из офицеров, многочисленной и вездесущей свиты Варенникова не пресек этого преступно опасного занятия. Хотя потом нашлись те, кто, проходя мимо, видел, что происходит, но не придал этому значения. Как говорится, кому хлеб черствый, а кому жемчуг мелкий. В результате опять большие и неоправданные потери людей убитыми и ранеными. А сколько было уничтожено артиллерии и боеприпасов: мощными взрывами разметало установки "Град", САУ: 'Гвоздика' и 'Акация', и т. д., и т. п. Если бы, какой-нибудь банде моджахедов удалось совершить такую диверсию, то она вошла бы в историю на веки вечные. А главарь еще бы при жизни получил сан святого, за такое рвение в борьбе с 'неверными'. Но глупость и безответственность на войне, всегда были опаснее любого врага. Одним махом были уничтожены почти все боеприпасы для артиллерии, используемой в этой крупномасштабной операции. А ведь нам во время боя, поддержка артиллерии была необходима, как воздух и мы целый день молили о том, чтобы одна из батарей дала, хотя бы несколько залпов по указанным нами целям. То железо, которое пожалели, чтобы спасти жизни нашим товарищам, пропало задаром, не принеся пользы нашей армии. Даже совсем наоборот, предназначенное, чтобы служить нам и защищать нас, оно унесло жизни одним нашим солдатам и офицерам, искалечив и изранив других, навсегда сделав их инвалидами. Мы думаем, что немало подобных примеров могут привести и другие ветераны Афганской войны.
Наверное, за проведение одной из таких 'успешных' операций генерал Армии Варенников В.И. и получил свое высокое звание Героя Советского Союза. Вполне 'справедливо'. В истории много примеров, когда одни развязывают войны и бездарно ведут их, чтобы другие честно выполняя свой воинский долг и проявляя чудеса мужества и героизма, зарабатывали для первых ордена, должности и звания. 'Каждому свое'- было написано на одном из фашистских концлагерей. Все знают, что генерал Армии Валентин Иванович Варенников был активным членом руководства Августовским путчем 1991 года. Может это хорошо, что руководство ГКЧП состояло из людей с такими слабыми организаторскими способностями. Ведь что и говорить, более глупой и неорганизованной попытки Государственного переворота история России вряд ли знала. И, СЛАВА БОГУ. Как говорится: 'Нет, худа без добра'. Вы только представьте, какую братоубийственную войну могли бы развязать те политиканы, обладай они более выдающимися способностями и авторитетом в народе. Справедливости ради, надо сказать, что В.И. Варенников, несмотря ни на что, оказался из плеяды 'непотопляемых'.
Во-первых, он до сих пор является депутатом Государственной Думы от коммунистической фракции. Во-вторых, что наиболее обидно, он является Героем всех Героев, являясь Президентом Ассоциации Героев Советского Союза и России. Неужели в России не нашлось более достойной кандидатуры. По-видимому, реки крови, невинно пролитые нашими солдатами и офицерами на Афганской войне, под 'умелым' руководством этого генерала, дают ему 'моральное' право быть законодателем в нашей стране и занимать самые почетные общественные посты. Находятся люди, которые до сих пор, продолжают заискивать и подобострастно юлить перед подобными государственными деятелями. По этому поводу, очень хорошо выразился, один из самых легендарных и заслуженно уважаемых комбатов, афганской войны, из тех, кого мы знаем. Дело было на одном из концертов, посвященных годовщине вывода наших войск из Афганистана. Сидя на балконе, так как все места в зале были заняты, и, наблюдая сцену, как несколько подхалимов, откровенно, увиваются около генерала Варенникова, этот мудрый человек сказал: 'Отсюда слышно, как спинным мозгом об пол бьют'. Обидно, что до сих пор, во многих из нас, сидит психология раба, не дающая объективно судить о тех или иных поступках. Имея такую психологию, мы сами будем выбирать себе политиков, которые будут создавать законы, направленные против нас.
Всё вышесказанное, никоим образом, не относится к настоящим боевым генералам. Тем, которые заслужили подлинную любовь и уважение у воевавших под их началом. Тем, которые никогда не лили кровь своих подчиненных, как воду из-под крана. Тем, которые были настоящими отцами-командирами для своих подчиненных и которых знают и почитают все ветераны афганской войны.
Заслуживает отдельного рассказа то, как наш командир полка устроил достойные проводы всем погибшим в Кунарской операции солдатам и офицерам нашего батальона. Наш батальон находился еще в Кунаре, выполняя последний этап боевой операции Асадабад-Асмар. Поэтому о проводах мы узнали по доставшимся нам фотографиям и рассказам очевидцев. В то время такие мероприятия были категорически запрещены. Цинковые гробы с погибшими, помещенные в деревянные ящики, забирались из морга, находящегося в удаленном месте от нашей части и на закрытой машине подвозились к самолету, так называемому 'черному тюльпану'. Все проходило, скрыто и незаметно. Наш командир полка первый в Афганистане решил положить конец тому, что погибшие на поле брани вывозились из своих частей как дрова. Он решил устроить проводы погибших с почестями, которых они были достойны, не думая о том, что это может пагубно отразиться на его карьере. Чтобы, совершить такой поступок в то время, надо было иметь истинное мужество, широкую русскую душу и благородное сердце. Полк был построен на плацу и перед строем полка лежали в гробах наши погибшие товарищи. Боевое знамя полка было склонено в трауре перед ними. Полк прощался со своими павшими героями. Затем под траурные звуки музыки, которую играл полковой оркестр, похоронная процессия, во главе которой шел гв. подполковник Скородумов А.И., двинулась на взлетную полосу, где их уже ждал 'черный тюльпан'. За командиром полка несли гроб погибшего гв. к-на Перятинца А.Г., следом остальные гробы погибших товарищей. Процессия двигалась медленно и чинно, выказывая свое глубокое уважение к погибшим однополчанам. Окончательное прощание с погибшими было уже на взлетно-посадочной полосе аэродрома, где был проведен траурный митинг. Затем, под траурный марш, гробы были погружены в самолет, который, взлетев, дал прощальный круг над расположением нашей части и взял курс к нашей Родине, к Родине каждого из погибших наших товарищей, которые числились в сопроводительных бумагах как 'груз - 200'.
Именем Гвардии капитана Александра Григорьевича Перятинца названа одна из улиц его родного города Новошахтинска, Ростовской Области. На школе, в которой он учился, весит Мемориальная доска. В самой школе находится, заботливо оформленный, стенд с биографией, фотографиями и описанием боя, в котором погиб наш командир. Жители шахтерского города помнят и чтят своего Геройски погибшего земляка. На его могиле никогда не переводятся свежие цветы. Имя Гвардии младшего сержанта Василия Александровича Кузнецова, посмертно награжденного 'Орденом Ленина', золотыми буквами высечено на памятнике погибшим в Афганистане студентам Сельскохозяйственной Академии в городе Москве. В Пензенской области, на Родине Василия, также есть улица названная его именем. Здесь, тоже хранят, светлую память о ГЕРОЙСКИ павшем земляке. Каждый год, в день памяти, 25 мая, ветераны 4-й роты с некоторыми ветеранами 5-й роты, своего батальона, собираются, чтобы почтить память погибших товарищей, на кладбище в городе Подольске, где похоронен Гвардии рядовой Алексей Абакумов. Подольчане бережно хранят память о своих земляках, погибших в Афганистане. В школе номер 13, г. Подольска установлена мемориальная доска в память о Алексее. На могилке у Лёши, мы вспоминаем и поминаем всех погибших, в этот день в том бою, много лет назад. В церкви, мы заказываем поминальные молебны об упокоении их душ.
Группа ветеранов 4-й гв. роты (в/ч п.п.82869): Майоров Леонид, Айрапетян Альберт, Кодиров Курбан, Коровин Сергей, Хантураев Усман, Соколовский Юрий, Мустафаев Фамил, Щенников Владимир, Алимбаев Адхам, Аникеев Сергей, Кадиров Ортик, Яценко Андрей, Каримов Меркадим, Костин Игорь, Агаоразов Мерет, Яровой Николай, Мельник Михаил, Шаймарданов Давлат, Хомич Александр, Кабанов Юрий, Бородкин Павел, Байлиев Рахим .
P.S. И в наши дни не потеряли своей актуальности слова о том, что в жизни всегда есть место подвигу. Вернувшись с войны внешне здоровым и невредимым, в мирное время, потерял ногу Меркадим Каримов. Пытаясь спасти, неожиданно выскочивших на дорогу детей, он резко вывернул руль автомобиля в сторону и сильно разбился. Старый воин не мог поступить иначе. Дети остались невредимы. 'Карим' без ноги и с сильным сотрясением мозга. Уже после написания этих воспоминаний, пришло известие, что без вести пропал Юра Соколовский, наш 'Сокол'. Где он теперь и жив ли, не знают ни родные, ни близкие, ни друзья, ни правоохранительные органы. Ничто не проходит бесследно. Зачастую душевные раны болят сильнее и не затягиваются дольше, чем телесные, забирая последние силы и унося из жизни тех, кто, порой, чудом выжил в том бою. Чёрствость и бездушие разят точнее снайперских пуль. Больше никогда не приедет на встречу с боевыми друзьями наш 'везунчик' Сергей Коровин. Сёха ушел из жизни 07.09.2001. Не услышим мы больше шуток и анекдотов, нашего балагура, Игоря Костина, внешне всегда веселого и неунывающего, даже после перенесенного им инфаркта. Одному Богу и ему самому было известно, что скрывалось в душе, под маской вечного оптимиста. Сердце Игоря остановилось 18.07.2002. Уходят из жизни молодые ветераны афганской войны, не дожив до сорока. Сколько их, пополнивших погосты, на бескрайних просторах бывшего Советского Союза, уже после вывода наших войск из Афганистана. Может хорошо, что нам не дано знать, когда пробьет наш час и кто будет следующим. Господи будь милостив, упокой души всех воинов, погибших на той прошедшей войне и умерших от телесных и душевных ран после нее. Россияне будем достойны Памяти ПАВШИХ в далекой Стране, на странной Войне.

[Texas]

и вам привет от мотострелка..правда одесского ARW-проекта

вообщем мы тут.. http://forum.league.net.ua/index.php?showforum=29

[skram]

кто хотел КЗС:
viewtopic.php?f=5&t=17241
viewtopic.php?f=5&t=17237
viewtopic.php?f=5&t=16998 - здесь взял Коля.

[skram]

Это воины КГБ "Каскад", но за исключением касок "Сфера" у нас с ними все эдентично по форме (естественно тельники носим те кто реально с парашютом прыгал).

[Texas]

Это воины КГБ "Каскад", но за исключением касок "Сфера" у нас с ними все эдентично по форме (естественно тельники носим те кто реально с парашютом прыгал).

у мотострелков и КГБ "Каскад" всё единтично?
не знаю как реагировать на эту фразу.. о_0

[skram]

найди отличия и напиши здесь

[skram]

Самопальный лифчик из вещмешка http://i.io.com.ua/img_aa/large/0336/21/03362151.jpg
http://i.io.com.ua/img_aa/large/0336/21/03362149.jpg (к тельнику не придалбываться , он или снимет или прыгнет с парашютом, или мы его выкинем с самолета )
Автор реконструкции Санников Николай 201МСД по фотографиям из афганистана периода 79-89гг. и воспоминаниям ветеранов.

[Комикадзе]

И в правду на лифчик похоже . Для тех кто не знает: в афгане разгрузки лифчиками называли

[KOLIK]

Ну, реконструкцией это пока что трудно назвать! Скажу так, начало положенно, далее будем тончить и шлифовать)))

[skram]

Поздравляем с Днем Рождения нашего бойца Плахотнюка Данила!
Удачи тебе в личной жизни и исполнения всех твоих хочу .
Здоровья тебе крепкого, глаза меткого, товарищей верных, оружия безотказного и время свободного побольше...

Ура!

[pomidor]

Присоединяюсь пусть погода не портит тебе твой праздник и по больше улыбайся данил

[skram]

Врагам сапог посвящаеться http://army.armor.kiev.ua/hist/sapogi.shtml

[Комикадзе]

Поздравляем с Днем Рождения нашего бойца Плахотнюка Данила!
Удачи тебе в личной жизни и исполнения всех твоих хочу .
Здоровья тебе крепкого, глаза меткого, товарищей верных, оружия безотказного и время свободного побольше...

Ура!

Присоеденяюсь к поздравлениям

[Крига]

2Данила:
1st MSOB - с Днем.

[skram]

О русском стиле боевых искусств Борис
РЯЗАНЦЕВ
взято с http://www.vrazvedka.ru

Когда нашу армию начинают сравнивать с американской и другими армиями мира, я все время вспоминаю историю, произошедшую во время моей службы в группе советских войск в германии около тридцати лет назад.
В семидесятых годах было принято устраивать соревнования дружественных армий. Служил я тогда в артиллерии и однажды довелось мне присутствовать на первенстве, которое проводилось между нашей частью и братской немецкой, имевшей на вооружении такие же пушки и тягачи.
Кроме общевойсковой беготни и стрельбы, в программу входило следующее упражнение: тягач, выехав с исходной и проехав 50 метров, должен развернуться, чтобы пушка смотрела в сторону противника, расчет соскакивает с тягача, отцепляет орудие, расчехляет, разносит опорные станины, наводит на цель, заряжает, производит выстрел, которым должен поразить мишень. Норматив на все - 45 секунд. Рубеж для выполнения этого упражнения один, поэтому выполняли по очереди, кто быстрее - решал секундомер. По жребию, сначала немцы, потом наши. Оба подразделения присутствуют, болеют за своих.
Секундомер щелкнул. Немцы пошли. Действуют четко, залюбуешься. Тягач отработанно выскакивает на позицию. Офицер стоит в сторонке с биноклем, ни во что не вмешиваясь. Сержант отдает команды, солдаты действуют как автоматы, станины разнесены, чехлы сняты, снаряд в стволе. Выстрел. Мишень поражена. 41 секунда. У немцев ликование. На 4 секунды норматив перекрыли! результат отличный.
Теперь наши. Тягач вылетает на позицию, пушка чуть не опрокидывается при развороте, встает на одно колесо, мгновение раздумывает - падать на бок или обратно в рабочее положение. Пронесло - упала как надо. Расчет толпой бежит к ней. Сержант раздает пинки, офицер схватился за станину, уронил бинокль, который в суматохе раздавили, мат-перемат, заряжающий почти споткнувшись, в падении каким-то чудом посылает снаряд в казенник, выстрел! Цель поражена. 17 секунд.
Вот тогда я понял, почему немцы войну проиграли. Не способны они на сверхусилия в экстремальной ситуации. А у нас вся жизнь - экстремальная ситуация, а сверхусилия - норма поведения на войне. Дурость генералов всегда компенсируется героизмом солдат. Не обеспечили продовольствием - так мы и в мирное время к этому привыкли. Танки прорвались? А мы под эти танки разведроту бросим. Некому в разведку идти? Разведчики под танками погибли? Добровольцы - два шага вперед! Вот такой он русский стиль боевого искусства.
В какой армии мира еще так военное дело поставлено? Немцы - нация дисциплинированная, воевать любят и умеют. А американцы-то куда лезут? достаточно вспомнить бунт американских морских пехотинцев в Сомали. На боевые операции отказались ходить, пока им биотуалеты не доставят. Требования совершенно справедливые. Полевые сортиры нашего типа в тропиках - прямая дорога к эпидемии. А американцы жить любят. Но представить себе, что российские морпехи отказались пойти на боевую операцию, по какой угодно причине (не говоря уже о такой курьезной) я в кошмарном сне не могу. И надеюсь, не доживу до таких времен, когда наши солдаты и офицеры будут похожи на американских. О генералах разговор особый...